Переулок капитана Лухманова. Владислав Крапивин

я и не собираюсь!

      Они стали доделывать змея. Пришли Бамбук, Бомбовоз и Вадик. Доделали вместе. Запустили с берега Городского лога, у Земляного моста… Змей летал хорошо. И все было хорошо, только внутри у Костика сидела большая заноза…

      Чук уехал через два дня.

      Утром Костик прибежал к Чуку домой, чтобы починить пострадавшего во вчерашнем полете «Горыныча». Тетка Анюта хмуро протянула ему свернутый из газеты пакет.

      – Вот… велел передать… А мне сказал: «Не могу я так. Поеду…» Уезжали в Омск Таня и Валера Чириковы, и он увязался с ними, упросил взять билет…

      Таня и Валера были те «живые скульптуры», с которыми Чук выступал на мотоцикле.

      Костик вялыми руками разорвал пакет. В нем оказалась книга «Морскiе разсказы». А еще – свернутое треугольником письмо.

      Костик, не сердись. Я не хотел сначала, а потом подумал, что как он будет без меня. Он хоть и вредный такой, а все равно самый родной. Папин брат…

      Чук, вспоминая отца, редко называл его папой. Все «отец» да «отец». А тут – вот так…

      А еще Чук писал:

      Книгу оставь себе. Для ТЭКа. ТЭК не рассыплется, я знаю. Все равно снова будет весна и будут корабли. Может быть, я снова приеду весной. Передавай привет Бомбовозу, Бамбуку и Вадику…

      Чук не приехал. Осенью, зимой и весной он присылал письма, и казалось, что есть надежда на новую встречу. Но в мае Чук вдруг написал… из Севастополя. Оказалось, что у него там нашлась родная тетка, мамина сестра. До войны она жила в Джанкое, с отцом Чука не общалась, потому что были у них всякие нелады. Во время оккупации тетка была среди партизан, сделалась участницей Крымского подполья. Потом каким-то путем разыскала следы племянника, собралась за ним в Омск. Дело это было в ту пору нелегкое, но бывшим подпольщикам с их наградами и славой не стоило труда пробиться за помощью ко всякому начальству.

      Так вот и оказался Валька Федорчук в родном городе – разрушенном, голодном, но родном.

      Он писал и оттуда, но, по правде говоря, не очень часто. В каждом письме просил, чтобы сохранили ТЭК и весной снова устроили парусные гонки.

      И мой кораблик вместе со своими пустите тоже…

      Так они и сделали. И все было как в прошлом марте, даже более весело и многолюдно, потому что появились в ТЭКе новые ребята. «Бом» – «бра м»…

      Только не было Чука…

      Ну а дальше все как обычно. Годы шли, тэковцы росли и становились взрослыми. У каждого сложилась своя жизнь. В переулке Капитана Лухманова снова почти никто не появлялся. Но «океанская» лужа разливалась весной по-прежнему, и в ней, как и раньше, отражались белые, будто бом-брамсели, облака. А в мае и июне здесь густо расцветали одуванчики. Мало того! В конце лета одуванчики распускались вторично. Не так обильно, как весной, но все-таки ярко и жизнерадостно. Словно переулок ждал других, лучших времен…

      Часть первая. Старинный почерк

      Крещенские морозы

      Пришел праздник Крещения. И за ним начались небывало холодные дни.

      На