У нас всегда будет Париж (сборник). Рэй Брэдбери

не теряя меня из виду.

      Так мы прошли целый квартал и в конце концов на перекрестке поравнялись.

      Это был рослый, стройный блондин, достаточно привлекательный, по всем признакам – француз; спортивная фигура выдавала в нем не то пловца, не то теннисиста.

      Я даже не сумел разобраться в своих ощущениях. Приятно, лестно, неловко?

      Столкнувшись с ним лицом к лицу, я помедлил и обратился к нему по-английски, но он лишь покачал головой.

      И тут же заговорил со мной на французском; теперь уже я покачал головой, и мы оба посмеялись.

      – Французский – нет? – уточнил незнакомец.

      Я стал мотать головой.

      – Английский – нет? – спросил я, и он снова качнул головой, и мы оба расхохотались, потому что стояли одни среди ночи на парижском перекрестке, не могли обменяться даже парой слов и плохо понимали, что нас туда привело.

      Наконец он указал рукой в сторону бокового переулка.

      При этом он произнес какое-то слово – мне послышалось имя Джим. В растерянности я покачал головой.

      Незнакомец повторил, а вслед за тем пояснил:

      – Жимназиум, спортзал, – сказал он, еще раз махнул рукой в ту же сторону, сошел с тротуара и оглянулся, чтобы меня не потерять.

      Я стоял в нерешительности, пока он переходил через дорогу. На другой стороне он вновь обернулся в мою сторону.

      Ступив на мостовую, я направился к нему, спрашивая себя, зачем искать приключений на свою голову. И молча повторил: «Какого дьявола меня туда несет?» Париж, глубокая ночь, духота, случайный прохожий меня поманил – и куда? Какой, к черту, спортзал? А вдруг я оттуда не вернусь? Нет, в самом деле, что за безумие – в чужом городе увязаться за чужим человеком?

      Это меня не остановило.

      Мы поравнялись в середине следующего квартала, где он меня поджидал.

      Кивнув в сторону ближайшего здания, он повторил слово «жимназиум».

      Увидев, что он спускается по ступенькам в подвал, я поспешил за ним. А он достал свой ключ и кивнул, приглашая меня в темноту.

      Действительно, это был небольшой спортивный зал, оснащенный стандартным инвентарем: тренажеры, гимнастический конь, маты.

      Любопытно, подумал я и шагнул вперед; мой провожатый запер за нами дверь.

      Сверху доносились приглушенные звуки музыки и чьи-то голоса; не успел я и глазом моргнуть, как почувствовал, что на мне расстегивают рубашку.

      Я стоял в темноте; меня прошибла испарина, по лицу стекали ручейки пота. Слышно было, как незнакомец, не двигаясь с места и не произнося ни слова, снимает с себя одежду – и это происходило в Париже, глухой ночью.

      У меня в голове опять мелькнуло: «Какого черта?»

      Парень шагнул вперед и почти коснулся меня, но в этот миг где-то рядом открыли дверь, кто-то разразился смехом, поблизости отворилась и захлопнулась еще одна дверь, сверху послышался топот, хор голосов.

      От неожиданности я вздрогнул; меня затрясло.

      Должно быть, незнакомец это почувствовал: вытянув руки, он положил их мне на плечи.

      Казалось,