Я ─ осёл, на котором Господин мой въехал в Иерусалим. Владимир Шеменев

бы я хотел быть Его овцой! Но, увы, я осёл…

      – Держи осла!

      Этот крик ввел меня в ступор. «Зачем меня держать?», – пока я переваривал эту мысль, второй талмид схватил меня за уши и потащил во двор.

      – Оставь его! – голос горшечника вернул меня к жизни.

      «Как уши больно!», – я захрипел и мотнул головой, норовя сбросить юнца с шеи. Не отпуская моих ушей, он навалился на меня всем телом, зажал шею локтем, уперся ногами в землю и стал пятиться, пытаясь затащить меня во двор.

      – Он не подъяремный, – хозяин пытался объяснить храмовникам всю ничтожность их затеи, но его никто не слушал.

      – Ерунда, довезет.

      Только сейчас я увидел, с какой поспешностью левит и коэн обматывают горлышки кувшинов пеньковой веревкой.

      – Не надо, он не обучен, – причитал хозяин, бегая вокруг них. – Побьет ведь горшки ваши. Кто за всё платить будет?

      – Ты и заплатишь, – рыкнул левит.

      – Я права свои знаю, – хозяин отвернулся от левита и закричал в сторону колодца. – Эй, люди! Если спросят вас в суде, подтвердите, что я сказал им, что осёл не подъяремный. А они не слушают меня и хотят нагрузить на него два полных кувшина масла.

      Люди повернулись в нашу сторону, молча наблюдая, как священник с левитом пытаются повесить мне на спину два кувшина, связанных одной веревкой.

      – На счет «три», – сказал левит. – Раз, два, три…

      Служители медленно подняли кувшины и так же медленно подошли ко мне.

      – Тихо, тихо, – уговаривали они меня, – вот так, хорошо, опускай!

      Волосатая тварь коснулась моего хребта, а толстые глиняные клешни охватили меня с двух сторон, сдавив ребра. Я взвыл, огласив окрестности безумным ревом: «Иаааа!!!». Истошный крик заставил талмида отпустить мои уши и прыгнуть в сторону.

      Почувствовав свободу, я кинулся со двора, не разбирая дороги. Волосатое чудовище грызло мне спину, толстыми ногами било по бокам, разрезало кожу и, словно пила, перетирала мой хребет. Но недолго – лишь до калитки, которую я проскочил. А вот кувшинам не повезло. Ударившись о столбы, они разлетелись мелкими, блестящими на солнце черепками, залив двор пахучим оливковым маслом.

      – Муад⁵⁶, – орал коэн, считая, что ему должны оплатить убыток полностью.

      – Там, – вопил левит, считая, что надо оплатить только половину.

      Но я знал, что не виновен и платить никто не будет.

      Глава 2. Слепой сотник

      …ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить.

      Евангелие от Матфея, 7:2

      Лонгин, прищурив глаза, обвел взглядом окрестные горы: они парили. Солнце неумолимо припекало, вытапливая из камней ночную прохладу. В глубоких расщелинах еще висел туман. Несмотря на раннее утро, покрытые красноватым налетом, отроги Иудейских гор, представляли собой раскаленную сковороду, не давая шансов ни одному растению закрепиться на горных склонах: только голые скалы, изрезанные уступами, составляли основу этого мрачного