Война и мы. Юрий Мухин

105-мм орудий. Разрывы пришлись с недолетом примерно в 200 метров, я немедленно выбросил людей на рубеж разрывов и второй залп оказался сзади нас. Комдив понял, что противник захватывает цель в «вилку», начал нам махать своей папахой – сигнал возвращения в исходное положение, – и был дан отбой зеленой ракетой. В моей команде разведчиков, благодаря моему маневрированию, потерь от немецкого обстрела тремя гаубичными залпами не было, а у химиков один был убит и один ранен. Хуже было в роте связи. По ним и огонь не велся, но их отход был беспорядочным. Один командир взвода получил кобуру, но пистолетов им не хватало, и вместо него он вложил в нее гранату «Ф-1», кроме того, крючок-карабинчик предохранительного ремешка зацепил за кольцо чеки гранаты. Пробегая кустами терновника, он зацепился петлей ремешка за сук, чека выдернулась. Ему не следовало вытаскивать ее из кобуры, но он в страхе открыл кобуру, предохранительная скоба сработала, и граната взорвалась. Командир кабельного взвода погиб, один связист ранен. Хоронили всем штабом». [Конец цитаты.]

      Дивизия держала оборону уже несколько месяцев, боевой опыт у нее был. Разве командир дивизии не знал, что для немецких артиллеристов целью являются группы в 3–5 человек? Чем он руководствовался, выводя немцам под обстрел на открытое место сотню солдат? О чем думал начальник штаба, ставя спецподразделениям полка такую идиотскую задачу?

      Понятно, что пришедший из запаса связист мог раньше не видеть гранаты, не знать, как она устроена. Но куда смотрели начальники, кадровые офицеры, они что, не могли подсказать дураку, что он подготовил себе самоубийство? Даже для меня, штатского, это просто невероятно – в 1135-м полку что, за жизнь подчиненных никто не отвечал?

      А теперь будет уместен рассказ Александра Захаровича о бое, в котором тупость уже не отлична от подлости, бое, в котором погиб очень близкий Лебединцеву боевой товарищ.

      Лебединцев: «Пролетарский женский праздник был ознаменован самой жиденькой артподготовкой, и наш первый батальон перешел в наступление на бумажную фабрику. Наши соседи слева, 1133-й и 1137-й стрелковые полки, прорывали оборону противника из района Матвеев Курган, нанося удар в северо-западном направлении с целью разгрома противника в районе мелких населенных пунктов Шапошников и Демидов. Предполагалось, что после прорыва фронта частями нашей дивизии в прорыв будет введена бригада из моряков, списанных на берег из Черноморского флота. Весь день боев не привел ни к какому успеху. Во второй половине дня ввели в бой второй батальон, но и это не дало результатов. И тут командир полка, видимо, по опыту боев за Кучерово, вспомнил о роте истребителей танков и к вечеру посылает ее в бой. То, что не смогли сделать шесть стрелковых рот, должна была непременно сделать малочисленная противотанковая рота. Это, извините, не из области фантастики, а из области самодурства командира, рассчитывавшего только на один авторитет командира этой роты Чернявского. Я должен пояснить читателям, что ни в одном