Красные против белых. Спецслужбы в Гражданской войне 1917–1922. Николай Кирмель

точку зрения, подчеркнул роль противоречий Совнаркома и многопартийного ВЦИК, а также фактор поспешности, импровизации в создании ВЧК[60].

      Профессор Д. Хазард, прямо не отрицая наличие права в первые годы диктатуры пролетариата, заявляет, что большевики постепенно ограничивали свободу личности, а затем окончательно отказались от права и законности, и что деятельность ВЧК не основывалась на законе[61].

      Основополагающую роль в создании и определении полномочий советской спецслужбы многие иностранные историки приписывают исключительно В.И. Ленину. Так, Л. Герсон утверждал, что В.И. Ленин определил функции и роль чекистских органов как насильственного средства осуществления «диктатуры партии» над народом, средства, которое впоследствии «в готовом виде» смог использовать И.В. Сталин для своих целей[62].

      По мнению Дж. Леггетта, идея подчинения ВЧК Совнаркому принадлежала Ф.Э. Дзержинскому. Подчинение ВЧК ВЦИК не произошло, поскольку последний представлял собой многопартийный форум с сильным представительством левых эсеров и более мелких социалистических групп, что могло серьезно ослабить контроль большевиков за ВЧК. Подчинение Совнаркому фактически означало, что Комиссия находилась под непосредственным контролем со стороны председателя СНК В.И. Ленина. По указаниям последнего, ВЧК должна была организовать насилие, не обремененное буржуазной законностью и моралью[63].

      Большинство зарубежных авторов характеризует ВЧК как «тайную полицию», аналогичную царской охранке, только более безжалостную. Мотивируется это тем, что данное учреждение, сформированное на профессиональной (а не милиционной) основе, своей главной задачей имело защиту существующего государственного и общественного строя от посягательств извне и изнутри[64].

      Историк Р. Сет в своей книге «Сорок лет советского шпионажа» проводил мысль о преемственности, о том, что в деятельности советских органов разведки и контрразведки использовался опыт царской разведки и охранки, а также подпольной деятельности большевиков. Советская разведка позаимствовала у охранки такие черты, как использование массовой агентуры, в том числе агентов-провокаторов, организация провокаций и политических убийств[65].

      Наиболее пристальное внимание зарубежные авторы уделили вопросу «красного террора» эпохи Гражданской войны и его однородности сталинским репрессиям. По мнению С. Волина и Р. Слуссера, после убийства В. Володарского и М.С. Урицкого, покушения на Ленина «советское правительство стало проводить политику массового террора, продолжавшегося с различной степенью интенсивности на всем протяжении гражданской войны»[66].

      Р. Конквест утверждает, что цель «красного террора» состояла не только в подавлении открытых контрреволюционных выступлений буржуазии, но и в защите «власти большевиков», которой угрожало растущее противодействие со стороны народа[67].

      В книге Л. Герсона проводится

60

Leggett G. Op. cit. P. 20, 21.

61

Портнов В.П. Указ. соч. С. 89.

62

Gerson L. Op. cit. P. 271, 272.

63

Leggett G. Op. cit. P. 69, 78–89.

64

Friedrich C., Brzezinski Z. Op. cit. P. 69.

65

Seth R. Forty Years of Soviet Spying. London: Cassel, 1965.

66

Советская тайная полиция… С. 11.

67

Conquest R. The Soviet Police System. London, The Bodley Head, 1968.