Стихотворения. Поэмы. Арсений Тарковский

Справа кровь и слева

      Кровь. Но твоя, бескровная, стократ

      Смертельней.

                          Я отброшен тетивою

      Войны, и глаз твоих я не закрою.

      И чем я виноват, чем виноват?

12 января 1963

      VI. Через двадцать два года

      Не речи, —

                  нет, я не хочу

      Твоих сокровищ – клятв и плачей, —

      Пера я не переучу, —

      И горла не переиначу, —

      Не смелостью пред смертью, – ты

      Все замыслы довоплотила

      В свои тетради до черты,

      Где кончились твои чернила, —

      Не первородству, —

                                я отдам

      Свое, чтобы тебе по праву

      На лишний день вручили там,

      В земле, – твою земную славу, —

      Не дерзости твоих страстей

      И не тому, что все едино,

      А только памяти твоей

      Из гроба научи, Марина!

      Как я боюсь тебя забыть

      И променять в одно мгновенье

      Прямую фосфорную нить

      На удвоенье, утроенье

      Рифм —

                  и в твоем стихотворенье

      Тебя опять похоронить.

12 января 1963

      Чистопольская тетрадь*

      I. «Льнут к Господнему порогу…»

      Льнут к Господнему порогу

      Белоснежные крыле,

      Чуть воздушную тревогу

      Объявляют на земле.

      И когда душа стенает

      И дрожит людская плоть,

      В смертный город посылает

      Соглядатая Господь.

      И летит сквозь мрак проклятый,

      Сквозь лазурные лучи

      Невидимый соглядатай,

      Богом посланный в ночи.

      Не боится Божье диво

      Ни осады, ни пальбы,

      Ни безумной, красногривой

      Человеческой судьбы.

      Ангел видит нас, бездольных,

      До утра сошедших в ад,

      И в убежищах подпольных

      Очи ангела горят.

      Не дойдут мольбы до Бога,

      Сердце ангела – алмаз.

      Продолжается тревога,

      И Господь не слышит нас.

      Рассекает воздух душный,

      Не находит горних роз

      И не хочет равнодушный

      Божий ангел наших слез.

      Мы Господних роз не крали

      И в небесные врата

      Из зениток не стреляли.

      Мы – тщета и нищета —

      Только тем и виноваты,

      Что сошли в подпольный ад.

      А быть может, он, крылатый,

      Перед нами виноват?

25 октября 1941

      II. «Беспомощней, суровее и суше…»

      Беспомощней, суровее и суше

      Я духом стал под бременем несчастий.

      В последний раз ты говоришь о страсти,

      Не страсть, а скорбь терзает наши души.

      Пред дикими заклятьями кликуши

      Не вздрогнет мир, разорванный на части.

      Что стоит плач, что может звон запястий,

      Когда свистит загробный ветер в уши?

      В кромешном шуме рокового боя

      Не