Звезда «КЭЦ». Александр Беляев

находятся тысячи бактерий, в парках только сотни, а уже на высоте Исаакия лишь десятки. У нас на Памире – единицы. Холод и палящее солнце, отсутствие пыли, сухость – прекрасные дезинфекторы. На Кэце вы снова попадете в чистилище. Здесь мы очищаем только начерно. А там вас подвергнут основательной чистке. Неприятно? Ничего не поделаешь. Зато вы будете совершенно спокойны за то, что не заболеете никакими инфекционными болезнями. По крайней мере, там риск сведен до минимума. А здесь вы рискуете ежеминутно.

      – Это очень утешительно, – сказал я, облачаясь в дезинфицированное платье, – если только я не сгорю, не задохнусь, не…

      – Сгореть и задохнуться можно и на Земле, – перебил меня доктор.

      Когда я вышел на улицу, наш автомобиль уже стоял у тротуара. Скоро и Тоня вышла из женского отделения дезинфекционной камеры. Она улыбнулась мне и села рядом. Автомобиль тронулся в путь.

      – Хорошо промылись?

      – Да, баня была прекрасная. Смыл триста квадриллионов двести триллионов сто биллионов микробов.

      Я посмотрел на Тоню. Она посвежела, загорела, на щеках появился румянец. Она была совершенно спокойна, словно мы собрались в парк культуры. Нет, хорошо, что я согласился лететь с нею…

      Полдень. Солнце стоит почти над головой. Небо синее, прозрачное, как горный хрусталь. Блестит на горах снег, синеют застывшие ледяные реки ледников, внизу весело шумят горные ручьи и водопады, еще ниже зеленеют поля, и на них, словно снежные комья, видны стада пасущихся овец. Несмотря на жгучее солнце, ветер приносит ледяное дыхание гор. Как красива наша Земля! А через несколько минут я оставлю ее и полечу в черную бездну неба. Право, об этом лучше читать в романах…

      – Вот наша ракета! – радостно крикнула Тоня. – Она похожа на рыбий пузырь. Смотрите, толстенький доктор уже ждет нас.

      Мы сошли с автомобиля, и я по привычке протянул руку доктору, но он быстро спрятал руки за спину.

      – Не забывайте, что вы уже дезинфицированы. Не прикасайтесь больше ни к чему земному.

      Увы, я отрешен от Земли. Хорошо, что Тоня тоже «неземная». Я взял ее под руку, и мы направились к ракете.

      – Вот наше детище, – сказал доктор, указывая на ракету. – Видите – у нее нет колес. Вместо рельсов она скользит по стальным желобам. В корпусе ракеты есть небольшие углубления для шаров, и она скользит на этих шарах. Ток для разгона дает земная электростанция. Проводом служит металлический лоток-желоб… А у вас уже нормальный цвет лица. Привыкаете? Отлично, отлично. Передайте мой привет небожителям. Попросите врача Анну Игнатьевну Меллер прислать с ракетой «Кэц-пять» месячный отчет. Это очень симпатичная женщина. Доктор, имеющая самую малую в мире практику. Но дела у нее все же хватает…

      Волчье завывание сирены заглушило слова доктора. Люк ракеты открылся. На землю спустился трап.

      – Ну, вам пора! Всего хорошего! – сказал доктор, вновь предупредительно пряча руки за спину. – Пишите.

      Трап имел всего десять ступеней, но пока я поднимался, у меня сильно