Звезда «КЭЦ». Александр Беляев

вы себя чувствуете? – И она взяла мою руку, чтобы проверить пульс.

      – Ну, когда такой доктор прикасается к руке, то невольно ответишь: «Прекрасно!»

      – Тем лучше. Подписывайте скорее бумаги, и я пойду к доктору.

      Так, не успев оглянуться, я был завербован в небожители…

      – Слабость? Посинение кожи? Головокружение? Тошнота? – допрашивал меня доктор. – Рвоты не было?

      – Нет, только сильно тошнило, когда мы бежали за автомобилем.

      Доктор с минуту подумал и глубокомысленно сказал:

      – У вас легкая степень болезни.

      – Значит, можно лететь, доктор?

      – Да. Думаю, можно. В ракете, правда, только десятая часть нормального атмосферного давления, но зато вы будете дышать чистым кислородом, не разбавленным на четыре пятых азотом, как в атмосфере. Этого вполне достаточно для дыхания. А на Звезде Кэц имеются внутренние камеры с нормальным давлением. Значит, вам придется только немного потерпеть во время перелета. Звезда находится на высоте всего в тысячу километров.

      – Сколько же дней продлится перелет? – спросил я.

      Доктор насмешливо скосил глаза в мою сторону.

      – Я вижу, вы мало понимаете в межпланетных путешествиях. Так вот, дорогой мой, ракета летит до Звезды восемь-десять минут. Но так как приходится перевозить непривычных людей, то полет немного затягивается. Чтобы воспользоваться центробежной силой, снаряд летит под углом в двадцать пять градусов к горизонту по направлению вращения Земли. В первые десять секунд скорость возрастает до пятисот метров в секунду и лишь во время полета через атмосферу несколько замедляется, а затем, когда атмосфера начнет редеть, вновь повышается.

      – Почему скорость замедляется при полете через атмосферу. Торможение?

      – Торможение преодолимо, но при чрезмерной быстроте полета через атмосферу от трения сильно накаляется оболочка ракеты, и тяжесть со скоростью увеличивается. А почувствовать свое тело тяжелее в десять раз не очень-то приятно.

      – А мы не сгорим от трения оболочки об атмосферу? – опасливо спросил я.

      – Нет. Может быть, немного вспотеете – не больше. Ведь оболочка ракеты состоит из трех слоев. Внутренний – прочный, металлический, с окнами из кварца, прикрытыми слоем обыкновенного стекла, и с дверями, термически закрывающимися. Второй – тугоплавкий, из материала, почти не проводящего тепла. Третий – наружный – хотя и относительно тонкий, но из чрезвычайно тугоплавкого металла. Если верхний слой накалится добела, то средний задержит тепло, и оно не попадет внутрь ракеты, да и холодильники отличные. Холодильный газ непрерывно циркулирует между оболочками, проникая через рыхлую среднюю малотеплопроводную прокладку.

      – Вы, доктор, настоящий инженер, – с восхищением сказал я.

      – Ничего не поделаешь. Ракету легче приспособить к человеческому организму, чем организм к необычным условиям. Поэтому техникам приходится работать в контакте со мною. Посмотрели бы вы первые опыты. Сколько неудач, жертв!

      – И человеческие были?

      – Да,