Книга осенних голосов. Антология

седьмого осенняя нудь

      И мурашки от «Брата» и русского рока.

      Как там Рим номер три в кружевах, трюфелях?

      Ты совсем остоличился, пахнешь шанельно.

      А у нас тут декабрь случился на днях.

      Ты давай приезжай,

      без тебя все же

      скверно.

      Мне говорили

      Мне говорили: «Вот то окно.

      И бледный свет из него неровен,

      Авангардистски по планкам кровель

      Он тянет щупальца: неземно

      И пагубно для твоей души.

      Ты заболела. Вернись, послушай…»

      Мне объясняли, что свет не нужен,

      И осаждали смешным «дыши».

      И я дышала тогда весной

      И терпкой, хищной ее прохладой.

      Я для проформы шептала: «Надо!»

      (Над адом выстроить путь домой).

      Мне говорили: «А за окном

      Мелькает тень твоего унынья.

      Ее хозяин был обескрылен

      За то, что вторгся кошмарным сном

      В подкорку, череп разбив и сеть

      Сплетая длинной паучьей лапой».

      Я вспоминала, как «демон» граппой

      Меня отпаивал час и четь

      И укрывал с головой пальто,

      Им только пахнувшим, темным, синим.

      И целовал, и просил быть сильной…

      Мне говорили: «Вот то окно.

      Войдешь в чердачный свой минарет,

      Протрешь ладонью пустые полки,

      Вколотишь в зеркало прищур волка —

      И вдруг поймешь, что

      тебя

      в нем

      нет».

      Бонни и Клайд

      Я боюсь, это небо когда-нибудь все же уснет.

      Я боюсь, эти звуки умолкнут и руки твои не обнимут.

      И за тем поворотом, где дом мой, на кольцах гаррот

      Задохнутся столетья, мишенью избравшие спину

      Персонажа с условным рефлексом выискивать толк

      В женском «буду любить». Пробираясь по крышам истерик,

      Я базируюсь снайпером и контролирую торг

      Палачей с адвокатами. Каждая тля, из статеек

      Понабравшись всей чуши о белом и черном, вполне

      Рассудить себе может, что мы с тобой пара злодеев.

      Пусть не киногерои, так лучше! И в этой войне,

      Если ты мне доверишься, мы отыграться сумеем

      На техасских бастардах… Но май накормили свинцом,

      По обугленной коже кочует созвездие Гидры.

      Между жизнью в неволе и мертвым любимым лицом

      Что б ты выбрал?

      Я боюсь, это небо когда-нибудь все же уснет…

      Я хочу видеть море

      Если здешний песок не учел вероятность событий

      И не балует небо депешами лондонский смог,

      Я хотела бы просто простить и проститься и выйти

      За пределы начертанных тонким пунктиром дорог.

      Я хотела бы снова поставить на карту везенье,

      Вечным дьяволом-штурманом грозно стоять у руля.

      Вместо рома до смерти глотать темно-синее зелье

      Ядом смазанных взглядов твоих, молодая земля.

      Мне ни дни и ни ночи безжалостно грудь не расплавят

      Ни