Последний алхимик. Юрий Корчевский

Никита полагал, что здесь и копать будет. Но Антип вёл дальше и, только когда подошли к устью небольшого ручья, сказал:

      – Видишь яму? Здесь и копай, да не в глубину, вширь.

      Дурная работа нехитрая. Никита принялся лопатой орудовать. Антип постоял немного, посмотрел да и отправился в город. Пантелеймон за ним увязался. Если бы Никита и Антип поосторожнее были, слежку сразу бы обнаружили. Пантелеймон шёл буквально в двадцати шагах, не скрывался, но и Антип не оглядывался. А когда он по торгу пошёл, десятский едва на пятки не наступал, боясь упустить. Антип киноварь нашёл. Немного получалось, на две плавки хватало, но торговец пообещал завтра принести столько же. Пантелеймон сделку видел. Удивился ещё. По виду киноварь на сургуч походит, зачем Антипу столько? Но название товара запомнил. Сразу к губному старосте помчался, об увиденном доложил.

      – Киноварь? Говоришь, на сургуч похоже? Не шведский ли шпион?

      Лазутчики шведские и в Твери встречались, а чаще в Пскове и Великом Новгороде. В Твери, столица же рядом, больше польские попадались, народ на выступления против власти подбивали. Но с ними проще. Арестовывали – и в Москву. Антип же не подбивал никого, из избы выходил редко.

      – А землю-то куда подмастерье возит? – не понял староста.

      – Во двор.

      – Может, по хозяйству что делают? Скажем, старый колодец засыпают?

      – Не был во дворе, не могу знать, – развёл руками десятский.

      Чувствовал староста, что в действиях Антипа нечто необычное есть, но сути понять не мог, грамоты, образования не хватало.

      – Последи-ка ещё. А ещё узнай у сведущих людей, для чего киноварь нужна?

      – Да у кого узнать? – растерялся Пантелеймон.

      – Дурья твоя голова! Да у продавца! Если куски этой дряни продавал, значит, знает, как использовать. А завтра мне доложишь.

      Десятский на завтра откладывать не стал. Вернулся на торг, а продавца-то и нет. Стал спрашивать, кто киноварь продаёт.

      – А тебе много? – поинтересовался один. – Если в монастыре спросить?

      Буркнул в ответ что-то Пантелеймон. Ведь сам догадаться мог. И прямиком в Николаевский Малицкий мужской монастырь. У ворот вместо привратника монах стоит. К нему и обратился.

      – Скажи, святой человече, для чего киноварь нужна?

      Монах вопросу не удивился, хотя не часто такие задают. А припомнить – так и впервые.

      – Для иконописи, краску на ней варят. Растирают в порошок, маслом разводят. Краска получается красной, на кровь похожа. А стоит переварить немного, как золото блестит.

      – Благодарствую, – поклонился Пантелеймон.

      Обратно шёл и размышлял. Про то, что Антип иконы пишет, не слыхал. Иконописцы все по монастырям сидят. Разве икону без молитв и поста напишешь? Картина получится непотребная. Однако упоминание о золоте из головы не выходило. Тогда зачем земля, которую подмастерье возил? Да и не земля, на песок больше похоже.

      С тем с утра к губному старосте и заявился. Туповат Пантелеймон был, но память хорошая. Разъяснение монаха в точности воспроизвёл, ни одного словечка не упустив. При упоминании о золотом