Избранное. Григорий Горин

Судья зазвонил в колокольчик. – Свидетель, вы свободны!

      К Феофилу быстро подошла баронесса и демонстративно прижала его к груди как нежная мать.

      Зал дружно отреагировал на материнскую любовь.

      – Прошу господина бургомистра! – объявил Рамкопф.

      Бургомистр беспокойно огляделся по сторонам. Поднялся с кислой улыбкой:

      – Извините, я бы хотел уклониться от этой неприятной обязанности.

      – Это невозможно, – сказал судья. – Вы были другом покойного барона, ваши показания необходимы.

      – Господин судья, – взмолился бургомистр, – я старый человек. У меня слабые глаза и совершенно ненадежная память. Я могу ошибиться…

      Судья поднялся со своего места:

      – Но вы узнаете в подсудимом барона или нет?

      – Не знаю, – огорчился бургомистр. – Честное слово… Иногда мне кажется, что это он, иногда – нет… Полностью доверяю суду. Как решите, так и будет!

      Зал тревожно загудел.

      – Какой позор! – воскликнула баронесса. – И это наш бургомистр!

      – Извините, баронесса, – развел руками бургомистр. – Извините, подсудимый… Я на службе. Если решат, что вы Мюнхгаузен, – я паду вам на грудь, если Миллер – посажу за решетку. Вот все, что я могу для вас сделать…

      – Садитесь, свидетель, – сказал судья. – Господин обвинитель, у вас все?

      – По-моему, достаточно.

      – Подсудимый, – обратился судья к Мюнхгаузену, – нет ли у вас свидетелей в вашу защиту?

      Мюнхгаузен оглядел суд и печально пожал плечами.

      – Есть! – раздался чей-то уверенный голос. Все присутствующие в зале обернулись. Марта стояла в дверях.

      – Есть, – спокойно повторила она.

      Мюнхгаузен рванулся к ней:

      – Марта?!

      Конвойные тотчас схватили его за руки.

      Зал отчаянно зашумел.

      – Прошу отложить судебное разбирательство! – закричал Рамкопф. – Мне плохо…

      – Врача! – крикнула баронесса.

      – Судебное заседание переносится на завтра, – громко объявил судья.

      Люди повскакивали со своих мест. Одни устремились к выходу, другие – к судьям.

      Гвардейцы оттеснили Мюнхгаузена за дверь, расположенную сзади скамьи подсудимых.

      Замелькали лица любопытных. Марта быстро ринулась прочь по коридору. Ее окружил водоворот вопросов, вздохов, воплей и причитаний. Она ускорила шаг. Вылетев из здания суда, Марта бросилась к карете. Томас помог ей, открыл дверцу – и тотчас отлетел в сторону, получив сильную оплеуху.

      Карета рванулась с места.

      Баронесса откинула вуаль. Она сидела напротив Марты.

      – Вы хотите участвовать в этом процессе?

      – Я хочу сказать правду, – ответила Марта.

      Сидящий рядом с кучером Рамкопф указал ему направление, затем проворно полез на крышу кареты. Свесился вниз, заглянув в окно экипажа. Постучал по стеклу:

      – Имейте в виду, если он раскается, мы добьемся помилования. Иначе как минимум десять лет тюрьмы. – Он показал на пальцах. – Десять!

      – Успокойся,