Ночная пуля. Остросюжетные повести и рассказы. Борис Штейман

Коврик нужен был небольшой. Это было приятно. Более всего подходил висящий над диваном. С изображением мертвого тореро. «Не для дружеских встреч, мой малыш! А для дружеских прощаний! – произнесла она, профессионально закатывая Манюськина в ковер, и уже тихо добавила: – А ведь совсем еще мальчик…» Неожиданно кто-то требовательно позвонил в дверь. Она задвинула запеленатого Манюськина под диван и пошла к дверям, напевая:

      – Иду-спешу-лечу…

      После бегства из Швеции у Епихода сильно развилась интуиция. И прямо от Манюськина он отправился звонить мне. Я сразу понял, что медлить нельзя и помчался к дому соблазнительницы, где меня уже поджидал Епиход. Быстро его проинструктировал.

      Епиход позвонил в дверь. Я встал сбоку.

      – Кто там? – спросила она.

      – Мосгаз, – лаконично ответил Епиход.

      – Ишь, клиент косяком повалил! – сказала удовлетворенно соблазнительница, открывая дверь.

      На Епихода она тоже произвела сильнейшее впечатление. Он замер, открыв рот.

      – Бесаме, беса… – замурлыкала она, увидев очередную мышку.

      – Ме мучо! – докончил я музыкальную фразу, выходя из-за выступа стены. – Надеюсь, не помешал?

      Воспользовавшись секундным замешательством хозяйки квартиры, втолкнул внутрь Епихода и зашел сам. Она мощно и недобро встала в проходе. Бороться со статуей богини победы было бы чистейшим безумием, она значительно превосходила нас по силовым характеристикам.

      – Агент Мемучо! Вы подозреваетесь в краже секретного приложения к мирному договору из здания МИДа! Или вы немедленно возвращаете его, или обыск, понятые и, как водится, арест! – тоном, не терпящим возражений, произнес я.

      – Генерал! Вы не понимаете, что делаете! – резко ответила она.

      – Быстрей! Считаю до двух. Раз!

      – Хорошо. Ваша взяла, – подумав мгновение, согласилась она, вынося папку с документами. – Но вы еще пожалеете об этом. Вы не представляете, на кого замахнулись?! Эти бумажонки стоят миллиарды! Вам не сдобровать!

      – Где Манюськин?

      – Какой Манюськин? – сделала круглые глаза Мемучо.

      Все было настолько искренне сыграно, что я подумал, а может быть, и не было никакого такого Манюськина.

      – Обыкновенный, – обнаружив светлое пятно над диваном, добавил я: – Которого вы закатали в коврик!

      – А… в коврик. Ну так бы сразу и сказали. А то, будто я знаю каких-то там разных-всяких Манюськиных! Приставал какой-то нахал, вот и пришлось. Ладно, забирайте своего дружка! Мне меньше хлопот!

      Епиход вытащил Манюськина из-под дивана.

      – Такая женщина и Сергей Иваныч? Непонятно… – что-то в ее облике не давало мне покоя.

      – Увы! Он уже давно не по этой части. Тут вы, Шерлок Холмс, промахнулись!

      – Так вы же племянница Сергей Иваныча! – внезапно осенило меня.

      – Неплохо, – похвалила меня Мемучо. – Только одно уточнение – внучатая племянница. Впрочем, с Сергей