Тайный Город – твой город (сборник). Алексей Толкачев

Назар перевел дыхание, – и выступать не хотел, не собирался, но ты…

      – Давай больше не будем об этом вспоминать, – моряна поднялась на цыпочки, высматривая что-то поверх голов. – Там мои сестры. Я вас оставлю на минуту, вам, наверное, надо поговорить?

      Епископ благодарно кивнул: от него не укрылось, с какой неохотой альтист и танцовщица отстранились друг от друга.

      – Знаешь, она заявилась ко мне домой, – Назар склонил голову, провожая девушку взглядом. – И много чего наговорила, пока я размышлял, как бы выдворить ее восвояси, и с чего ты, во имя Спящего, рассказал ей… Она уговаривала, требовала… Кричала на меня. Камита поступила бы так же, и это хуже всего – они так похожи! Я обещал сыграть для одной женщины, а сыграл для другой… Я предатель?

      – Нет… Ты нашел свою месть?

      – Я нашел гораздо больше – я нашел ее, Захар. – Музыкант смотрел, как черноволосая девушка с охапкой цветов идет через расступающуюся толпу. – Вернее, она меня нашла. Но и отомстил тоже, потому что… снова играть «Танец миражей» было самой лучшей на свете местью.

      Тайный Город

      Люди

      Екатерина Юсупова, Рамиль Юсупов

      Точка невозвращения

      Земля. Теплая, родная земля.

      Виталий любил землю столько, сколько помнил себя. Сырую, из босоногого сельского детства, сероватую неприветливую – из чужих городов и сухую, словно больную землю города, в котором жил сейчас. Земля – всегда жизнь.

      Небо – тоже жизнь. Но другая.

      Впервые Виталий по-настоящему почувствовал небо на борту старенького МИ-6, который, недовольно пофыркивая, поднимал их, новоиспеченных десантников-разведчиков, в бездонное украинское небо. Чтобы потом выплюнуть хрупкие фигурки в колючий тугой воздух. Виталий любил прыжки. Но не за возможность безвольным кулем повиснуть под куполом парашюта, а за те двенадцать минут, что неказистая, похожая на беременную бегемотиху машина плавно отрывалась от бетонки, натужно кряхтя, взмывала в небо, чтобы заскользить между облаков. В эти минуты Виталий чувствовал себя по-настоящему счастливым.

      И поэтому ни у кого не вызвал удивления тот факт, что, отслужив в армии, Виталий отправился учиться на пилота, а после устроился на работу в «Авиа Транс».

      Не вызвал. Но если бы Виталия спросили, за что он любит небо, ответа он не нашел бы. Может, за бездонное оглушительное спокойствие? Или за сухое потрескивание изморози на «тушкиных» элеронах? Или за редкую возможность проживать каждый день «с нуля». Один рейс – одна жизнь.

      Виталий любил смотреть, как вьется золотой воздух на крыльях, и чувствовать ничем не приправленный вкус свободы. А еще он верил, что, если долго лететь, можно долететь до края, туда, где земля сливается с небом. Где воздух, взрываясь, переливается сотнями разноцветных искр. За черту. Где нет ни начала, ни конца. Только бескрайнее ослепительное небо.

      Тридцать пять минут до взлета

      – Проходите, проходите. Не толкаемся! Места хватит всем! – задорно кричала молоденькая, пухленькая стюардесса.

      Наташа… Когда