Тайный Город – твой город (сборник). Алексей Толкачев

пройдемся?

      Камита кивнула, и они медленно направились в глубь парка. Давно стемнело, алые клены казались черными. Лишенные листьев верхушки тополей казались нарисованными тушью по глади студеного неба. От земли тянуло зябкой сыростью.

      – Однажды я сыграю только для тебя, и ты мне скажешь, хорошо это или как.

      – Однажды я станцую только для тебя, – тон моряны был серьезен, но в глазах плясали смешинки, – и ты мне скажешь, как я замечательно танцую.

      – И сколько мы уже обещаем это друг другу? – засмеялся Треми.

      – Долго, – шутливо протянула она, темный взгляд блеснул из-под ресниц, и моряна вдруг посерьезнела. Некоторое время они шли в молчании. Огни «Ящеррицы» давно скрылись за деревьями. Прошелестел и стих ветер.

      – Я сыграю тебе выбор. Еще не знаю, как он зазвучит, но это будет выбор, совершенно точно.

      Теперь в ее глазах не было ни следа улыбки.

      – Какой выбор?

      – Между… – Назар запнулся, увидев, как меняется ее взгляд, устремленный за его плечо, как вспыхивают в глазах зеленые огоньки, и запоздало почувствовал опасность.

      – Истинные Луминар!

      В последний момент Камита успела дернуть Назара на себя, меняя мгновенную смерть на смерть отсроченную, и лезвие катаны, едва не отрубив масану голову, глубоко рассекло плечо и грудь.

      Ветер пах персиками – одуряюще, страшно. Ветви танцевали под ветром, вторя пляске смерти оборотня в боевой шкуре, чудовища, что секунду назад было женщиной.

      Под упавшим Назаром качалась, танцевала земля.

      «Луминар. Саббат. Я истекаю кровью. Их четверо. Они убьют Камиту».

      Свист воздуха под клинком. Хрип чьего-то разорванного горла. Гравий царапает щеку.

      Холод, холодно, холоднее крови масана.

      Музыка, вечно звучащая в душе Назара Треми, взвилась крещендо.

      – Мы все в «Ящеррице» услышали его Зов, – Захар смотрел в пустоту, вновь переживая давние события. – Я, Дементий, Лазарь и Шарлотта, другие… мы пришли почти сразу, но все равно опоздали: в парке уже не с кем было сражаться. Назара мы отправили в Обитель, Камита погибла. Но тех четверых она забрала с собой. – Лицо епископа заледенело, губы скривила злая усмешка. – Эта атака была началом очередного набега Саббат. Это был самый короткий из их набегов. Птиций, а вы что тут делаете?

      Конец, подсевший за столик во время рассказа, побледнел и издал неопределенный придушенный звук, призывая не обращать на него внимания.

      Епископ опомнился.

      – Прошу извинить. Я несколько увлекся. Впрочем, даже хорошо, что вы здесь. Птиций, вы должны понять, что не сможете поставить «Танец миражей» под запись. А если позовете альтиста… Сутью номера была импровизация. И музыка, и танец рождались тут же, на глазах зрителей. Каждый раз новый танец, каждый раз иная музыка. Без единой репетиции. Помню, на Тотализаторе даже принимали ставки…

      Моряна и конец смотрели потрясенно.

      – Это невозможно, – наконец выговорила Дита.

      – Это было. Если не сможете сделать лучше – откажитесь сразу. Птиций, вы пробовали