Шериф. Дмитрий Сафонов

Баженов ткнул в него крепким пальцем, – и ты, – это относилось уже к Качалову, – приведете его ко мне в участок, когда очухается. Вопросы?

      Парни молчали. Внезапно на сцене возник еще один персонаж. Его появление не было запланировано по ходу пьесы, но всем своим видом он ясно давал понять, что сейчас – время его монолога. И не дай бог кто-нибудь посмеет его перебить. Не дай бог! Ведь он, черт побери, настоящий Шериф. И сейчас ружье в ЕГО руках, если вы понимаете, о чем идет речь. Ребята в заведении усатой Белки это понимали.

      – А ты, – кивнул Шериф Ивану, – пойдешь со мной.

      Иван отодвинул стол и послушно засеменил за Шерифом. Правой рукой он крепко обхватил запястье левой, но кровь все равно не унималась: сочилась из раны и капала на пол.

      Шериф шел по залу, не глядя по сторонам. Казалось, он не обращает ни на кого внимания, но это было обманчивое впечатление – достаточно было взглянуть на бугрившиеся под рубашкой мускулы, чтобы понять: он готов отразить любое нападение. Причем отразить настолько жестко, что лучше не испытывать судьбу – она, как любая женщина, всегда на стороне победителя.

      На пороге его встретил Пинт. Он уважительно покачал головой и сказал одно лишь слово:

      – Впечатляет.

      Шериф молча кивнул ему в ответ и обратился к Ивану:

      – Залезай назад. Закапаешь кровью сиденье – сам будешь отмывать.

      – Конечно, конечно.

      Шериф сел за руль, выключил «светомузыку» и со злостью процедил сквозь зубы:

      – Когда-нибудь я подпалю к чертям эту усатую Белку.

      Тон, которым он это произнес, не позволял усомниться е твердости его намерений.

      Пинт, наделенный богатым воображением, уже видел перед глазами эту картину: объятый пламенем огромный деревянный сарай, голубыми вспышками взрываются бутылки с чистейшим самогоном, и черные фигурки, в ужасе закрывая голову руками, скачут через разбитую витрину и узкий дверной проем на улицу, подбадривая себя вялым матом.

      Баженов со скрежетом – музыка, давно ставшая привычной для всех, кто ездит на уазике, – включил первую, и они покатили обратно, поднимаясь вверх по Московской улице.

      Пинт с опаской оглядывался на их странного пассажира.

      Похоже, моим первым пациентом в Горной Долине станет именно этот парень с вилкой в руке. Кровотечение довольно сильное. Наверняка задет какой-то сосуд. А может, и нет. Черт, надо незаметно достать из чемодана анатомический атлас и учебник по оперативной хирургии. Шесть лет учился и не помню, как у человека располагается пальмарная артериальная дуга. Тем более не помню технику операции, когда она повреждена. Дело дрянь, приходится признать, что в профессиональном плане Шериф справляется со своими обязанностями куда лучше меня. Не хотелось бы ударить перед ним лицом в грязь.

      – Голова не кружится?

      Пинт повернулся к Ивану и спрашивал это с ПРОФЕССИОНАЛЬНО-УЧАСТЛИВЫМ видом, морщил лоб и хмурил брови, так, словно от ответа зависело СЛИШКОМ многое.

      «А