Шериф. Дмитрий Сафонов

он собирал грибы и ягоды, продавал их по дешевке на площади перед магазином, а зимой работал у кого-нибудь по хозяйству, проще говоря, батрачил. Тем и кормился.

      – Возьмешь? – спросил он, протягивая корзину.

      Грибы у него всегда были отборные, в этом Ивану не было равных, окрестные леса он знал даже лучше, чем дорогу к заведению. —

      Белка посмотрела оценивающе.

      – И еще лампочку вкрути, – накинула цену Белка, но Иван даже не подумал спорить.

      – О чем разговор? Конечно. Давай лампочку.

      – Сейчас принесу. – Белка вышла из-за стойки, подхватила корзину и скрылась за неприметной дверью, ведущей в кладовку.

      Вернулась она уже с пустой корзиной в одной руке и новой лампочкой – в другой. Протянула ее Ивану:

      – На!

      – Ага!

      Отшельник подвинул ближайший стол и принялся было снимать сапоги, но Белка его остановила:

      – Не надо. Ноги-то у тебя, поди, еще грязнее. Вот, возьми газету, постели.

      Иван постелил газету, ловко запрыгнул на стол и заменил лампочку. Затем слез, аккуратно сложил газету и сунул в карман:

      – Почитаю вечером.

      – Да она с прошлой недели.

      – Какая мне разница?

      Белка нагнулась под прилавок, достала бутылку. Иван схватил со стойки стакан, протер его рукавом, посмотрел на свет и налил до краев самогон.

      – Ну, будем здоровы.

      Белка задумчиво кивнула, она в это время протирала стойку.

      Иван выпил стакан мелкими глоточками и довольно крякнул:

      – Только в путь! Что б я без тебя делал?

      – Пил бы меньше, – не глядя, ответила Белка. Она сейчас обдумывала свою традиционную утреннюю мысль: а не обшить ли стойку куском тонкого железа? А то вон – вся в царапинах да подпалинах от бычков. К тому же железную мыть было бы легче.

      Кусок железа давно дожидался своего часа в кладовке, но Белка жадничала, ведь надо было платить за работу, а это значит – бутылку долой.

      Никто никогда не знал, сколько она заработала своим винокуренным промыслом: жила Белка одиноко, в маленькой развалюхе по соседству, на южной окраине той же самой Московской улицы, никакой живности не держала, огорода у нее не было. «Она замужем за своим самогонным аппаратом», – едко замечал Шериф, и он был прав.

      Иван закупорил бутылку тем же самым кусочком бумаги и сунул ее в бездонный внутренний карман телогрейки – такой засаленной, что определить ее первоначальный цвет было невозможно.

      – Пойду я. У меня еще дела…

      Белка молча кивнула. Она уже догадалась, что за дела торопили Ивана: наверняка набрал кучу грибов, теперь их надо побыстрее продать. Ну а коли так, вырученные деньги будут жечь ему ляжку: через пару часов он как миленький вернется в заведение. И оставит у Белки все до копеечки.

      На пороге Иван обернулся:

      – Ты знаешь, а у меня ведь Малыш пропал. В глазах у Ивана стояли слезы.

      Белка почувствовала легкий укол в сердце. Ее нельзя было назвать