Война, любовь и психология. Лев Горфункель

ее заучить. «Главное воспоминание – о том, как учили меня правильно отвечать, если чужие люди будут спрашивать. Она мне говорила: „Если спросят: „Где твой батька?“, говори: „Батьки нету“, а спросят: „Кто твоя мамка?“, говори: „Моя мамка Вера“, а спросят: „Как твоя фамилия?“ – говори: „Бурячок“, а про мамку в Ленинграде молчи, и про Ленинград молчи, а то дядька заберет“. Помню, что уроки были не зря: я действительно отвечал какому-то мужчине, что батьки нет, а мамку зовут Вера. Но все-таки на меня не надеялись и уводили к соседям, когда надо было спрятать от посторонних глаз. Я помню, что ночевал в других хатах, спал на лавке или на печи…»

      Так Геню берегли всем хутором до сорок третьего года, когда пришли наши войска. Вера Максимовна была очень одинокой женщиной: «Раньше у них была большая, дружная, работящая семья, много братьев и сестер, нужды не знали. Но в тридцатые годы их семью раскулачили, отняли дом и все имущество, отца, мать, братьев и сестер выслали за Урал. Она одна из всей семьи осталась на Кубани с мужем, который не то бросил ее, не то умер… Больше семьи у Веры Максимовны не было». Конечно, она привязалась к Гене, полюбила его, как родного, и, когда пришли наши войска, усыновила его.

      Из показаний Сластениной Марии Львовны (Муси): «Лишь в 1943 году, когда эта территория была освобождена от немцев, мама решилась послать меня на поиски младшего брата. В то время проехать через всю страну без пропуска было невозможно. Поэтому я написала письмо товарищу Сталину о том, что мой младший брат потерян, а от старшего нет писем с фронта, и просила помочь нам с мамой в розыске младшего брата».

      Честно говоря, когда я читал эти документы из нашего архива, это обращение к Сталину выглядело в моих глазах таким наивным – с учетом количества таких обращений, которое в то время наверняка было огромным. Поэтому продолжение меня просто поразило:

      «Буквально через десять дней я получила ответ за подписью Лурье, в котором говорилось, что мне выдадут пропуск для бесплатного проезда по Краснодарскому краю и предписание местным властям оказывать мне содействие».

      Объездив множество сел Краснодарского края, Муся в конце концов нашла брата.

      «Я пришла во двор Веры Максимовны утром, но она уже была в поле. Геночка еще спал. На столе был приготовлен целый набор прекрасных продуктов, которых в голодном Пугачеве не видели несколько лет: отварная курица, молоко, сметана, масло, каравай белого – местной выпечки – хлеба. У меня разбежались глаза и слюнки потекли. Мне мама дала в дорогу несколько кусков черного хлеба и несколько луковиц, чтобы менять в пути на продукты. Когда я разбудила братишку, он меня не узнал. Вскоре прибежала с поля Вера Максимовна, которой, пока я шла до ее хаты и расспрашивала людей, уже передали, что приехали забирать ребенка. Она встретила меня очень агрессивно и не хотела отдавать мальчика, ссылаясь на то, что он ко мне не признается.