Обреченный пророк. Алексей Атеев

по своему разумению, мудро и основательно.

      – Ой ли, – усмехнулся парень, – а не смутите ли вы душу, постоянно вспоминая: сколь же до смертного часа осталось?

      – Может, ты и прав, – задумчиво сказал Зайцев, снова садясь в кресло.

      – Скажу только, – продолжал Василий, – что придется вам еще повоевать под знаменами Александра Васильевича Суворова-Рымникского.

      – А не шутишь? – Зайцев серьезно посмотрел на Василия. – Ведь я в отставке.

      – Через меня и на войну попадете, – так же серьезно ответил парень.

      Зайцев некоторое время молча смотрел на Василия, потом отпустил его восвояси.

      Неведомо как, но слух о пророке пошел гулять. Через некоторое время в поместье Зайцева прискакали фельдъегеря и потребовали его в столицу, да не одного, а с пророком. Предстал Зайцев пред светлы очи грозного государя Павла Петровича.

      – Говорят, у тебя в поместье пророк завелся? – спросил император.

      – Да, ваше величество, – ответил Зайцев.

      – И что же он пророчил?

      Зайцев рассказал подробности.

      – Значит, про смерть матушки он точно сказал, не врешь?

      – Врать не приучен, ваше величество.

      – Дерзок ты! Пророков у себя развел. А про меня что сказывал твой Васька?

      – Не знаю, ваше величество, не спрашивал.

      – Ой ли? Ну ладно. Пророка доставить ко мне, а сам ты мне послужить должен, а то от безделья вон вольнодумство развел. Так что в армию. Хоть ты и годами не молод, для службы сгодишься, и не такие служат.

      Так сбылось еще одно предсказание Авеля.

      К слову сказать, Зайцев с честью служил России и погиб во время Итальянской кампании.

      А Василий-Авель? Судьба его круто изменилась. За свои предсказания, а предсказал он с удивительной точностью и смерть императора Павла, и нашествие Наполеона, и сожжение Москвы, не раз попадал он в крепость, а на склоне лет по приказанию Николая I был определен в Спасо-Ефимьевский монастырь. Но что удивительно, никогда не было случая, чтобы его предсказания не сбылись. Каким образом удавалось ему знать будущее, так и осталось неизвестным. Из его мистических сочинений это не становится ясным.

      Глава 4

      Секретарь горкома партии Аркадий Борисович Караваев после памятного происшествия со зданием школы не находил себе места. Ему безумно хотелось познакомиться с человеком, который обладает такими необычайными способностями. Ну и что, если он лежит в психиатрической лечебнице? Мало ли кто там лежит. Но ведь, как рассказал кагэбэшник, был он близок к самым верхам. А коли и там интересуются подобными вещами, то отчего же не интересоваться ему? К тому же человек совершил, можно сказать, геройский поступок, поступок в лучших традициях коммунистического общества, спас жизни детей. За одно это ему нужно памятник поставить. Так размышлял Караваев, убеждая себя, что ему необходимо встретиться с таинственным ясновидящим.

      Были, впрочем, и опасения. Какой-то внутренний голос подсказывал Караваеву: не лезь в это дело, не встречайся с психом, однако… Однако партиец не прислушивался к внутренним голосам. Капитолина, или Первая