Дневник кота-убийцы. Все истории (сборник). Энн Файн

И что вы будете со мной делать по этому поводу? Конфискуете мою миску и скажете: «Ай-яй-яй, гадкий, гадкий кот!»?

      От нас, от котов, вроде и не требуется четко выполнять команду «рядом!», делать только то, что велено, и преданно заглядывать вам в глаза: мол, не принести ли тапочек или еще чего-нибудь?

      У нас, котов, своя жизнь. Мне нравится управлять своей жизнью. И меня отнюдь не тяготит одиночество, когда все семейство уезжает в отпуск.

      – О, Таффи! – волновалась Элли, сжимая меня в объятиях на прощание. Мой холодный взгляд весьма ясно выражал мысль: «Осторожно, Элл! Не увлекайся, а то поцарапаю». – О, Таффи! Нас целую неделю не будет!

      Целую неделю? Волшебные слова! Целую неделю млеть на солнышке среди цветов, не вздрагивая от воплей мамы Элли: «Таффи! Брысь оттуда! Все грядки мне помял!»

      Целую неделю валяться на телевизоре, не выслушивая ворчание папы Элли: «Таффи! Хвост убери! Ворота загородил!»

      И главное – целую неделю меня не будут пеленать и заталкивать в старую соломенную корзину, которую Элли и ее соседка-плакса по имени Мелани приспособили под колыбельку, чтобы баюкать и тискать меня.

      – Ох, Элли, как же тебе повезло! Вот бы и у меня был кто-нибудь вроде Таффи! Он такой мягкий и пушистый!

      Конечно, я мягкий и пушистый. Я же кот.

      Притом кот неглупый. Я достаточно умен, чтобы понять, что сидеть со мной в этот раз приглашена не миссис Тэннер, как бывало раньше…

      «…Нет, ей пришлось внезапно уехать к дочери в Дорсет… Нет ли у вас на примете человека, который мог бы нам помочь… Всего на шесть дней… А вы уверены, что вас это не затруднит, преподобный? Ах вот как. Вы любите котов, и он вам не помешает…»

      Помешаю ли я проповеднику? Пф! Важнее, не помешает ли он мне.

      «Дом, милый дом!» Милый ли?

      А-га! Мистер Домовитая Хозяюшка!

      – А ну брысь с подушки, Таффи. Тебе что, позволяют валяться на диване?

      Прошу прощения! Этот батюшка что, не заметил, с кем разговаривает? И чем я должен заниматься, по его мнению? Полы драить? Печатать на компьютере? Вскапывать грядки?

      – Таффи! Не дери мебель.

      Че-го-о-о? Это что? Чей дом-то? Его, что ли? Мой! Если захочу подрать мебель, я и спрашивать не буду.

      И хуже всего:

      – Нет, Таффи! Я не открою новую банку, пока это не доешь.

      Вот именно – «это». «Это» засохло. Почернело. «Это» – вчерашние объедки!

      И я «это» есть не намерен.

      Я развернулся и пошел прочь. Преподобный Барнэм заорал мне вслед:

      – Вернись и доешь ужин!

      Размечтался! Щас! Я встретился со своими – с Беллой, Тигром и Пушкинсом – и сказал, что остался без ужина. Они тоже проголодались, и мы уселись на стене и немного повыли, размышляя, где бы поесть.

      – Можно пообгрызать сыр с остатков пиццы.

      – А как насчет жареной рыбки?

      – Я бы пошел на убийство ради куска мяса.

      – Никто не желает телячьих ребрышек?

      В конце концов мы остановились на китайской кухне. Обожаю, как они готовят утиные ножки! Тигр включил нюх на поиски нужного места и затрусил по улице, а потом мы сыграли в «рви пакеты». Довольно скоро мы с аппетитом ужинали на