Дневник кота-убийцы. Все истории (сборник). Энн Файн

докторша с длинной, отвратительной иглой, я был немного не в духе. Хотя и не имел намерения сильно ее царапать.

      Как и разбивать все эти стеклянные пузырьки.

      Как и скидывать со стола дорогие новые весы.

      Как и разливать жидкость для дезинфекции.

      Но мое направление на прививку на мелкие клочки порвал не я. Это уже сделала она, ветеринарша.

      Когда мы вышли, Элли опять плакала. Она крепко прижимала к груди мою клетку.

      – О, Таффи! Постарайся не попасть под колеса, пока мы не найдем нового ветеринара, который согласится тебя привить.

      – Ищи дурака! – буркнул папочка.

      Я испепелял его взглядом сквозь прутья решетки, и тут он заметил маму Элли, стоящую у дверей супермаркета. Ее окружало море пакетов, волны плескались у колен.

      – Вы ужасно опоздали! – возмутилась она. – Что-то случилось в клинике?

      Элли ударилась в слезы. До чего же мягкотелая особа. Но папа ее был кремень. Он набрал полную грудь воздуха, чтобы излить накопившиеся чувства, но внезапно снова выпустил его. Краем глаза он приметил проблему иного рода.

      – Быстро! – шепнул он. – Там, у кассы, наша соседка!

      Он подхватил половину пакетов. Мама Элли сгребла остальные. Но мы не успели улизнуть – из стеклянных дверей супермаркета вышла соседка.

      Все заговорили одновременно.

      – Доброе утро, – сказал папа Элли.

      – Доброе утро, – сказала соседка.

      – Славный денек, – сказал папа Элли.

      – Прелестный, – согласилась соседка.

      – Лучше, чем вчера, – сказала мама Элли.

      – О да, – сказала соседка. – Вчера был ужасный день.

      Она, может, имела в виду погоду. Но Элли уже моргала часто-часто. Не пойму, за что она так любила Шлепа. Вроде бы это я ее домашний любимец, а не он. И поскольку от слез она уже не различала, куда идет, то врезалась в маму, та уронила пакет, и консервы с кошачьим кормом покатились по улице.

      Элли поставила мою клетку и бросилась за ними. Но вот читать надпись на банке ей не стоило.

      – О, нет! – заревела она. – «Кролик – сочные кусочки»!

      До чего чувствительный ребенок. Она бы не выжила в нашей банде. Недели бы не протянула.

      – Кстати, о кроликах, – сказала соседка. – С нами приключилась невероятнейшая история.

      – Правда? – сказал отец Элли, взглянув на меня.

      – Вот как? – сказала мама Элли, взглянув на меня.

      – Да, – сказала соседка. – В понедельник бедняжка Шлеп приболел, и мы забрали его в дом. Во вторник ему стало хуже. А в среду он умер. Он был ужасно старый и прожил хорошую жизнь, и это послужило нам утешением. Мы похоронили его в глубине сада в коробке из-под обуви.

      Я созерцал проплывающие над нами облака.

      – А в четверг он пропал.

      – Пропал?

      – Пропал?

      – Да, пропал. Осталась только яма в земле да пустая коробка.

      – Правда?

      – Боже милостивый!

      Папа Элли смотрел на меня с недоверием.

      – А вчера, – продолжала соседка, – случилось самое странное. Шлеп