Архипелаг Исчезающих Островов. Леонид Платов

вот что означало это выражение: «человек с тенью»!

      У Петра Ариановича действительно была тень. И она, как в сказке, существовала самостоятельно, отдельно от него. Стоило человеку уйти за дверь, как тень тотчас же принималась хозяйничать в оставленной им комнате, притворяясь человеком.

      Вдруг спичка, догорев, пролетела по комнате. За ней мелькнул длинный светящийся след.

      Секунду было темно. Затем в дверь вплыла лампа под зеленым абажуром. И все вещи сразу же встали на свои места.

      А посреди комнаты на качалке, удобно скрестив длинные тощие ноги, все так же покачивался Фим Фимыч.

      Надо было что-то сделать, подать Петру Ариановичу сигнал. Но как?

      С удивлением я увидел, как помощник классных наставников, изогнувшись, принял у Петра Ариановича книгу. Нижняя, брезгливо оттопыренная губа нашего учителя оставалась в прежней позиции. Впрочем, он проводил своего гостя до дверей.

      Спускаясь с крыльца, Фим Фимыч прошел так близко от нас, что я мог бы коснуться его рукой. Доски тротуара заскрипели под его ногами. Скрип затих удаляясь.

      Петр Арианович в раздумье стоял у стола, над исписанными листками.

      Бедный, доверчивый человек! Ему невдомек, кого он принимает у себя. Фим Фимыч – его враг, это было ясно для нас. Фим Фимыч стремится выведать важную тайну, быть может, похитить со стола одну из драгоценных записей учителя географии…

      Записи!

      Мы с ужасом переглянулись и кинулись опрометью к входной двери. Нельзя медлить ни минуты!

      Но судьба, приняв на мгновение образ известной читателю девчонки с торчащими косичками, помешала нам выступить в роли благородных спасителей Петра Ариановича, раскрывающих глаза на вероломство его врагов.

      Едва мы шагнули на крыльцо, как распахнулась дверь и что-то визжащее кубарем подкатилось мне под ноги. То была рыжая девчонка.

      Она больно ущипнула меня за руку и рывком втащила в прихожую. Здесь, запнувшись об порог, я бесславно упал.

      Это еще было бы ничего. Но, по обыкновению мальчиков нашего города, карманы мои были набиты разнообразной, преимущественно металлической, дрянью, и, покатившись по полу, я затарахтел всеми своими жестяными коробочками, медяками, свистками, как гремучая змея.

      Рыжая злорадно хохотала.

      – Ага, попался! Ага! – кричала она над самым ухом невыносимо пронзительным, торжествующим голосом. – Одного держу, другой убег!.. Скорее, Петр Арианыч!

      Я отмахнулся от девчонки, угодив ей, кажется, в нос и вскочил на ноги. Но сильная рука придержала меня за шиворот.

      – Подожди, голубчик, – сказал надо мной голос Петра Ариановича. – Как это ты попал сюда? Из рогатки тобой выстрелили или как?

      Я зажмурил глаза.

      – Вот оно что! Ладыгин Алексей? Странно!

      Я открыл глаза. Петр Арианович смотрел на меня в упор, чуть прищурясь.

      Рядом суетилась девчонка, продолжая цепляться за мой рукав.

      – Вышла за вашим гостем двери закрыть, смотрю – а он у окна, – торопливо докладывала