Главная партия для третьей скрипки. Анна и Сергей Литвиновы

тут за спиной что-то лязгнуло, заскрежетало. Кажется, машина тормозит. Тяжелая. Оборачиваться Арина не стала.

      Переждать, пока уедет? Или прыгать прямо сейчас?

      Подтянулась легко на руках, хотя сроду не занималась никакой физкультурой, села на ледяные перила.

      И вдруг услышала жалобный голосок:

      – Тетя! Тетя!

      Она рванулась было вперед, вниз. Что ей до чужих, впечатлительных детей?

      Но мелкое исчадье оказалось шустрым – вцепилось изо всех жалких силенок ей в куртку.

      Стряхивать детские руки – и все равно туда?

      У ребенка психическая травма будет. В газетах потом напишут – про безжалостную эгоистку-самоубийцу.

      Арина, наконец, обернулась. Хмуро спросила белобрысого пацана лет восьми:

      – Что тебе?

      Тот шмыгнул носом:

      – Меня с тлоллейбуса выкинули.

      – Кто? – Арина по-прежнему сидела на парапете.

      – Контлолел. Сволось! – прокартавил малыш.

      – Тебе билет купить? – саркастически спросила она.

      – Не, – решительно помотал головой пацанчик. – Домой меня доведи.

      – С чего бы?

      – Боюсь один. – Голос жалобный, но улыбнулся нахально.

      Внешне мальчишка напомнил ей одноклассника-хулигана. Арина была тайно в него влюблена и мечтала: чтобы тот ей склеивал косички скотчем и подкидывал в портфель червяков. Но мальчик Аришке даже никакого обидного прозвища не придумал. Просто не замечал скромную желтоглазую одноклассницу.

      Магия воды чуть ослабла. Но с парапета девушка так и не спустилась. А шустрый чертенок вдруг – прыг! – и рядом уселся.

      – Обалдел? – перепугалась она. – Быстро слезай.

      – Неа, – смеются под белобрысой челкой глаза. – Я боюся. Ты меня сними.

      Слезла. Грубо стянула мелкого за шкирку. Зашипела:

      – Все. Иди отсюда.

      – Ну, те-отя! – заныл мальчишка. – Мне две доло-оги больсых пелеходить! Мамка лугаться будет, что я один!

      На форумах часто истории пишут. Как в трудную минуту прибьется к человеку котенок или щенок. Отогреет, от решительного шага огородит, будет в жизни утешеньем служить. А ей, что ли, ребенок попался? Нет, усыновлять его она точно не станет. Дети – страшная морока.

      Строго сказала:

      – Так и быть. До дома доведу.

      А завтра – пересмотреть «Профессионала», убрать в квартире и вернуться к мосту.

      Арина взяла пацана за руку. Ладонь ледяная. Как у мамы – когда она в гробу лежала. Куртешка дрянь, тоненький синтепон, шапки нет, обут в кроссовки.

      – Закаляешься?

      – Че дали, то и надел, – сурово ответил мальчишка. И поторопил: – Посли, сто ли?

      Всю дорогу пытался болтать, но Арина не слушала. Сроду ее не интересовали детские проблемки и чужие мамки. Рука мальчишечья тепла не давала, так и осталась холодной до самого дома.

      Пришли к облезлой, будто приплюснутой к земле пятиэтажке. Арина удивилась. Ей всегда казалось, что Крымский