Главная партия для третьей скрипки. Анна и Сергей Литвиновы

Арина.

      Мама спорить не стала. Вдруг предложила:

      – А давай «Профессионала» посмотрим!

      За стенами у соседей пели, смеялись. Телевизоры грохотали одинаковой новогодней программой. А мама с дочкой почти до полуночи любовались великолепным Бельмондо.

      Арина привычно всплакнула, когда тело героя пробили пули.

      Мать вздохнула:

      – Был бы твой отец жив!

      Арина улыбнулась:

      – А кто лучше: папа или дядя Федя?

      – Ну, каков Федор в быту – я не знаю, – безапелляционно отозвалась мать. – Он у нас, скорее, роль играет. Спаситель, хранитель. А что под оболочкой скрыто – кто ведает?

      Арина не стала спорить. Но подумала: будь дядя Федя тираном – вряд ли бы его единственная дочка, пару лет назад перебравшаяся в Англию, каждый год уговаривала отца вместе встречать Новый год.

      Больше темы мужчин не касались. Поглядывали в телевизор, не очень празднично, зато уютно и мило болтали. Оливье – в этот раз основой для него стали креветки – получился выше всяких похвал. «Личный» Аринин салат – курица, гренки, китайская капуста – вышел суховат, но мама тактично промолчала. Соседи давно повылезали во двор, лупили в небо петардами, орали пьяными голосами.

      Арине, после еды и шампанского, отчаянно хотелось курить.

      Она делано зевнула:

      – Может, спать пойдем?

      – Как? – мама округлила глаза. – А Дед Мороз?

      – Но ты ведь мне утром подарок сделала!

      – То я. А от Деда Мороза смотри под елкой.

      Арина смутилась. Она еще за завтраком вручила маме набор золотисто-коричневых теней (подчеркивать «фамильные» глаза) и считала тему презентов исчерпанной.

      Но послушно встала, пошла смотреть.

      Под елкой лежал обычный, без картинок и подписей, конверт.

      А внутри – дочка своим глазам не поверила! – два билета на московские гастроли театра Ла Скала.

      – Мам! – восторженно взвизгнула Арина. – В партер! Они ведь по восемь тысяч! С ума сошла!

      – Но ты сама говорила, что очень хочешь сходить.

      – Да мы вместе сходим, о чем ты! Но все равно: так дорого! Могли бы по «Культуре» посмотреть.

      – Брось! – отмахнулась мать. – Ты музыкант, и должна слушать своих коллег вживую.

      – А как ты билеты достала? Их в продаже ведь вообще не было. Еще и спекулянтам доплачивала?!

      – Обижаешь. Есть квота, которую через кассы обязаны провести. Поехала к шести утра – к десяти очередь подошла.

      – Мам, ну, просто супер! В оркестре все от зависти полопаются!

      – Может, с кем-то оттуда пойдешь?

      – Ой, да ну! Мне с тобой интересней.

      И ведь не соврала почти. Маманчик, конечно, деспот. И переспорить ее невозможно – что поделаешь, бывший завуч. Зато лишь от нее Арина не ждала никакого подвоха. Единственный человек, кто всегда, безусловно на ее стороне. И любому обидчику дочери глотку порвет.

      Да и в быту удобно. Квартира всегда вымыта, еда есть. Счета оплачены, набойки, химчистка, даже мелкий ремонт – все на маме. И никогда не жалуется: «Вот,