Первая работа. Юлия Кузнецова

вспомнился учебный сериал Extra, который нам показывала Беатрис, и его герой, незадачливый американец Сэм, говоривший испанкам: «Я живу в музее». Девушки, хохоча, поправляли его: «Он хочет сказать, что работает в музее». А потом выяснилось, что Сэм и правда живет в доме, похожем на музей, потому что очень богат.

      На экране телевизора застыли двое: черноволосый дядька и тетенька в полупрозрачном розовом халатике. Они напряженно смотрели друг на друга. «То ли он ее поцелует, то ли она ему пощечину даст», – подумала я.

      На диване перед телевизором сидела девочка лет шести, крепкая, щекастая, вся какая-то насупленная, с туго заплетенными косичками, в короткой клетчатой юбке и фиолетовой кофточке с Минни Маус. Девочка упиралась обеими руками в спинку дивана, словно собираясь спрыгнуть, но при этом не отрывала взгляда от экрана и улыбалась. Ее хмурая улыбка напомнила мне Гусю. Он так всегда гримасничает, когда знает, что его сейчас отругают за шалость.

      – Дана Андревна! – строго сказала Роза Васильевна. – К вам педагог пожаловал!

      Мне показалось, «педагог» она произнесла с насмешкой.

      – Будьте любезны, оторвите ваше королевское величество от дивана и шагом марш в вашу комнату заниматься! – продолжила Роза Васильевна, и Дана, по-прежнему не глядя на меня, заканючила:

      – Ну Ро-о-о-зочка, ты обещала, что в этой серии она ему скажет, что у них ребе-е-енок будет…

      Я вытаращила глаза. Мама до сих пор выразительно поглядывает на меня, когда в сериалах речь заходит о подобных вещах.

      – Всё, егоза, шуруй учиться, – велела Роза Васильевна, погладила Дану по голове и ловко выхватила пульт у нее из рук.

      Экран погас.

      Дана бросила на меня быстрый взгляд и снова повернулась к няне.

      – Ты обещала сере-ежки новые показать! Которые тебе Саша купи-и-ил!

      Она ныла, улыбаясь, словно знала, что выглядит глупо.

      Так взрослый изображал бы ноющего ребенка.

      – Вот научишься по-испанскому говорить, покажу, – твердо сказала Роза Васильевна.

      Я не решилась ее поправить.

      – А это долго? По-испанскому учиться? – спросила Дана, перестав улыбаться и уставившись на меня исподлобья.

      – Учиться говорить на испанском? – улыбнулась я ей. – Кто как учится. Я вот уже восемь лет занимаюсь.

      Последнюю фразу я произнесла специально для Розы Васильевны. Но та подошла к лимонному дереву и сняла с него засохший листик, а потом провела пальцем по бортику горшка, проверяя, нет ли пыли.

      – Я не об этом, – раздраженно сказала мне Дана, потом покосилась на няню и добавила спокойнее: – Сегодня нам долго заниматься?

      – Не очень, – сдалась я, – все-таки первое занятие.

      – Час, – сказала Роза Васильевна.

      Повисла пауза.

      – Меня, кстати, зовут Маша, – начала я.

      Но Дана, не дослушав, развернулась и бросилась в соседнюю комнату.

      Глава 8

      Первый урок

      На двери Даниной комнаты висел рисунок – кривоватая