Кудеяр. Николай Костомаров

ты меня, Господи, вызволил из тяжкой неволи? Лучше было бы мне умереть в бусурманской земле в кандалах.

      – Чего на Бога роптать? – сказал Кудеяр. – Коли тебе так жаль ребенка, значит, ты любишь это бусурманское отродье больше, чем меня. Господь с тобой, я не враг тебе и не мститель. Ступай с ним в хутор, живи себе с ним, а захочешь замуж пойти за иного – и то в твоей воле, я буду просить, чтобы владыка тебе дал разрешение. А я… я пойду на бусурман. Может быть, Бог даст положить душу за веру христианскую. Я тебе найму подводу, казаков дам проводить тебя, выпрошу через князя у царя проезжую запись, чтоб тебя нигде не задержали. Пойдем тотчас. Твой ребенок будет тогда жив.

      – Нет, нет, мой милый, мой единый, мое солнце, мое счастье, мое сердце! Я от тебя не уйду, Я с тобой буду. Не прогоняй меня!

      – Так дай зарезать ребенка.

      – Юрий! Юрий! Смилуйся…

      Настя упала на землю и голосила; ребенок ревел.

      – Говори скорее, – сказал Кудеяр, – последнее слово говори: едешь от меня с ребенком или остаешься со мною?

      – Остаюсь, остаюсь с тобой, без тебя я жить не хочу! – кричала Настя.

      – Дай ребенка!..

      – Возьми, – сказала Настя, потом вскрикнула и припала к пню головою.

      – Вот жена, вот клад, – сказал Юрий, – о, моя дорогая! Ну, есть ли на свете такая другая женщина!

      Он поцеловал жену в голову, потом взял ребенка за руку и хотел вести.

      Ребенок, как будто чувствуя инстинктивно, что ему будет что-то худое, заревел сильнее и стал упираться. Настя быстро подняла голову, увидала, что Кудеяр уводит ребенка от нее, бросилась к нему, схватила за руку и кричала:

      – Юрий, Юрий, смилуйся, Христа ради!

      – Опять! – сказал Кудеяр. – То даешь, то не даешь ребенка. Возьми же его себе и поезжай от меня. Идем тотчас, идем в город. И сегодня ты уедешь с ребенком в Украину.

      Он пошел по направлению из лесу к городу. Настя стояла. Ребенок подбежал к ней, как будто ища спасения. Кудеяр, прошедши несколько сажен, оглянулся.

      – Иди за мной, – громко сказал он, – иди, говорю тебе, скорее иди. Сказано тебе – не будет перемены. Иди. Нанимаю подводу; ты поедешь в Украину сегодня. Иди.

      Он ускорял шаги. Настя пошла за ним. Ребенок бежал за матерью.

      – Нет, нет! – вскрикнула Настя. – Нет, Юрий, никогда, я твоя, не покину тебя, не разлучусь с тобою. Ты мой… не прогоняй меня! Возьми его… Пожалей его… Боже мой! Боже мой!

      Кудеяр подбежал к ребенку, схватил его на руки и побежал в лес.

      Настя стояла как вкопанная, задом к лесу, куда Кудеяр унес дитя; она глядела в небо, читала молитву… Вдруг до ушей ее достиг пронзительный крик ребенка. У Насти подкосились ноги, задрожало сердце, по телу пробежал холод, все в ней оцепенело; в глазах стало темно. Настя упала без чувств.

      Кудеяр, перерезавши ребенку горло, стал приглядываться, куда бы схоронить его, и, заметивши между деревьями углубление, достал саблю, расчистил снег и начал копать землю. Земля оказалась едва замерзшею. При своей необычайной силе