Ричард Длинные Руки – вильдграф. Гай Юлий Орловский

много.

      Как-то Диоген, прибыв в Олимпию и заметив в праздничной толпе богато разодетых родосских жителей, воскликнул со смехом: «Это спесь». Затем философ столкнулся с лакедемонянами в грубой и поношенной одежде. «Это тоже спесь, но иного рода», – сказал он.

      Горожане и варвары Гандерсгейма ревниво блюдут и превозносят свои обычаи, а для этого, как хорошо знаю, в первую очередь нужно презирать чужие. Даже в одежде, что уж проще, видно, как горожане наряжаются демонстративно пышно и вычурно, а у варваров та же самая спесь – одеваются подчеркнуто грубо и небрежно. Чаще всего вообще обнажены до пояса, а когда одежда просто необходима, то целиком из невыделанных шкур, что вообще ни в одни ворота…

      И, конечно же, те и другие стараются блюсти чистоту браков, выдавать только «за своих», пусть даже в другое королевство. Правда, смешанные браки все же случаются, а здесь, как догадываюсь, их намного больше, чем где-либо…

      Интересно, как решают проблему отречения от своих обычаев. Это всегда болезненная ломка, потому что помимо отказа от исконно посконных надо еще и принимать чужие…

      Элькреф, как я понял, готов отказаться от любых проявлений гордого варварства, только бы его Элеонора Гордая, вот уж точное прозвище для этой валькирии, была счастлива. Да он и так уже отказался, одевается, как горожанин, разговаривает, как они, и наверняка не считает, что все проблемы решаются лихим набегом и быстрым ударом кривого меча.

      Правда, первым в их семье был Растенгерк, так неудачно посватавшийся к Мириам, а затем то ли попытался ее ритуально похитить, то ли еще как-то задел ее гордость и нарушил обычаи цивилизованной жизни…

      – Эй, – крикнули мне из торговых рядов, – сын степей, не желаешь купить уникальный меч?

      – А что в нем уникального, – пробурчал я, еще не видя, что предлагают, – оружие всегда только оружие…

      – Оружие уравнивает слабых с сильными, – сказал торговец, но посмотрел на меня внимательнее и уточнил: – А сильного с десятью сильными. А если оружие еще и хорошее… Разве тебе не нужны веские аргументы в споре?

      – Ну-ну, – сказал я, – покажи, насколько веские.

      Он отступил, приглашая войти, я переступил порог, тихохонько ахнул. Горожане не воюют, потому у них нет необходимости массовой выделки оружия, когда главное количество, а качество не так важно, зато в единичных экземплярах повыпендриваться могут, могут…

      Я пошел вдоль стены, щупал, примерял по руке, купил пару кинжалов, предварительно побросав их в особый щит из плотного дерева. Мечи в самом деле получше того, что при мне, но мысль сразу скользнула к тем особым, что я насобирал в странствиях и сейчас ждут меня в Зорре.

      – А почему вот эти два простых, – спросил я, – намного дороже этих красавцев?

      – Это древние, – объяснил торговец почтительно. – Их нашли в старых руинах.

      – И что? Это делает их могущественными?

      Он пожал плечами.

      – Никто так не говорит. Но все равно, такие мечи всегда ценятся выше.

      – За достоинства или только за древность?

      Он ответил спокойно:

      – Среди