Ричард Длинные Руки – вильдграф. Гай Юлий Орловский

стражи. Что случилось?

      – Посыльный к ярлу Элькрефу, – сообщил я. – Срочно. От его брата ярла Растенгерка.

      Он опустил взгляд на стражей.

      – А что с ними?

      – Позорят достоинство королевской стражи, – сообщил я. – Во-первых, грубят и хамят незнакомым, а я могу оказаться важным лицом, верно?.. Или вас легко дурачить сменой одежки? Во-вторых, за грубостью должна стоять сила, иначе это умаление величия их лорда. В данном случае они его опозорили.

      Он смерил меня долгим и недоверчивым взглядом. Двое стражей, прибежавших с ним, уловили его жест и молча открыли ворота. Я вошел, держа коня в поводу, кивнул любезно, но с гордостью варвара, что кланяется только королям, да и то не слишком низко, чтобы не дай бог не уронить достоинство.

      – Благодарю, – сказал я с любезным высокомерием. – Устройте моего коня, он привык к чистой воде и отборному ячменю. Мне покажут дорогу к ярлу?

      Ланаян снова окинул меня придирчивым, но цепким и очень внимательным взглядом.

      – Я сам отведу.

      – Это очень любезно с вашей стороны, господин…

      – Ланаян, – напомнил он сухо. – Начальник дворцовой стражи.

      – Очень рад вас лицезреть, господин Ланаян, – сказал я любезно. – Меня зовут… гм… Рич, просто Рич. Я всего лишь малозаметный десятник нашего небольшого войска. И племя у нас крохотное. Совсем крохотное, да.

      Он слушал и смотрел внимательно. Глаза чуть блеснули, когда я объяснял, какие мы крохотные и малозаметные. Малозаметные обычно пускают пыль в глаза и топорщат перья, а когда вот так, самоуничижительно, это очень даже интересно для начальника любой стражи.

      – Это не любезность, – обронил он наконец. – Это желание избежать… подобных инцидентов.

      – Мы простые дикие люди, – сказал я с достоинством и гордо выпятил челюсть. – И не позволяем над собой улыбаться. Даже богам!

      Он хмыкнул.

      – Да-да, я слышал, вы свергаете неугодных богов и выбираете других, получше.

      – Подостойнее, – поправил я высокомерно, хотя про обычай свергать богов услышал впервые.

      – Да-да, – согласился он. – вы такие… гордые.

      Усыпанная золотым песком широкая аллея вела между кустов роз, справа и слева благоухающие деревья, явно цветут круглый год, юг, благодать, в ветвях распевают сладкоголосые птицы, над цветами порхают, часто перелетая аллею, яркие и неправдоподобно огромные бабочки.

      Ланаян помалкивал, я тупо и надменно смотрел прямо перед собой, стараясь не выглядеть провинциалом, наконец Ланаян обронил:

      – Мы не даем себя обманывать одежкой.

      – Вот как?

      Он буркнул:

      – Даже ваша речь выдает вас.

      – В чем?

      – Простые гонцы говорят иначе.

      Я ответил с достоинством:

      – А я не простой.

      – Ну вот об этом и говорю. Ваши… замашки тоже выдают вас.

      Я поглядывал на него искоса, идет рядом собранный, ни одного лишнего движения, однако во всем чувствуется скупая отточенность, а взгляды на меня бросает такие же пытливые и оценивающие.

      Воздух