Кому на Руси жить хорошо (сборник). Николай Алексеевич Некрасов

милое, всё дорогое —

      Но где же Сергей?.. И подумав о нем,

      Забыла я всё остальное!

      Я живо вскочила, как только ямщик

      Продрогший в окно постучался.

      Чуть свет на дорогу нас вывел лесник,

      Но деньги принять отказался.

      «Не надо, родная! Бог вас защити,

      Дороги-то дальше опасны!»

      Крепчали дороги по мере пути

      И сделались скоро ужасны.

      Совсем я закрыла кибитку мою —

      И темно, и страшная скука.

      Что делать? Стихи вспоминаю, пою,

      Когда-нибудь кончится мука!

      Пусть сердце рыдает, пусть ветер ревет

      И путь мой заносят метели,

      А все-таки я продвигаюсь вперед!

      Так ехала я три недели…

      Однажды, заслышав какой-то содом,

      Циновку мою я открыла,

      Взглянула: мы едем обширным селом,

      Мне сразу глаза ослепило:

      Пылали костры по дороге моей…

      Тут были крестьяне, крестьянки,

      Солдаты и – целый табун лошадей…

      «Здесь станция: ждут серебрянки[1], —

      Сказал мой ямщик. – Мы увидим ее,

      Она, чай, идет недалече…»

      Сибирь высылала богатство свое,

      Я рада была этой встрече:

      «Дождусь серебрянки! Авось что-нибудь

      О муже, о наших узнаю.

      При ней офицер, из Нерчинска их путь…»

      В харчевне сижу, поджидаю…

      Вошел молодой офицер; он курил,

      Он мне не кивнул головою,

      Он как-то надменно глядел и ходил,

      И вот я сказала с тоскою:

      «Вы видели, верно… известны ли вам

      Те… жертвы декабрьского дела…

      Здоровы они? Каково-то им там?

      О муже я знать бы хотела…»

      Нахально ко мне повернул он лицо —

      Черты были злы и суровы —

      И, выпустив изо рту дыму кольцо,

      Сказал: «Несомненно здоровы,

      Но я их не знаю – и знать не хочу,

      Мало ли каторжных видел!..»

      Как больно мне было, родные! Молчу…

      Несчастный! меня же обидел!..

      Я бросила только презрительный взгляд,

      С достоинством юноша вышел…

      У печки тут грелся какой-то солдат,

      Проклятье мое он услышал

      И доброе слово – на варварский смех —

      Нашел в своем сердце солдатском:

      «Здоровы! – сказал он, – я видел их всех,

      Живут в руднике Благодатском!..»

      Но тут возвратился надменный герой,

      Поспешно ушла я в кибитку.

      «Спасибо, солдатик! спасибо, родной!

      Недаром я вынесла пытку!»

      Поутру на белые степи гляжу,

      Послышался звон колокольный,

      Тихонько в убогую церковь вхожу,

      Смешалась с толпой богомольной.

      Отслушав обедню, к попу подошла,

      Молебен служить попросила…

      Всё было спокойно – толпа не ушла…

      Совсем меня горе сломило!

      За что мы обижены столько, Христос?

      За что поруганьем покрыты?

      И реки давно накопившихся слез

      Упали на жесткие плиты!

      Казалось,

1

Обоз с серебром.