Орангутан и Ваучер (сборник). Филимон Сергеев

дела.

      – Что вы нервничаете! Я выделю вам подушную оплату, а душами буду распоряжаться сама… Захочу – выставлю на аукцион, захочу – пущу их на трансплантацию.

      – Спокойно, Раиса Мартыновна, – Долбарис нахмурился. – Никакой подушной оплаты! Вы меня поняли? Вам двадцать процентов, остальные мне. Не устраивает?! Так я сам сделаю из вас «куклу».

      – Чего?!

      – И думаю, мой шеф будет страшно рад такому наказанию. Героиня видаков, цирковая и кинематографическая звезда, известная таксидермистка в своей последней ипостаси!

      – Хватит! – не выдержала Раиса Мартыновна. – Сколько вы хотите за одну душу?

      – Три тысячи зеленых! И не больше четырех аборигенов из каждой деревни.

      – Вы с ума сошли! Это цена солидного депутата с гуманитарным образованием. А вы за одного алкоголика-неандертальца с мерзкой печенью требуете то же самое. Да у нас известные писатели, эстрадные артисты дешевле!

      – Ладно, так и быть… Не могу подавить тягу к вам и к вашему киноискусству. Сойдемся на двух с половиной.

      – Оставьте меня в покое, господин Долбарис. От этих цифр у меня голова кружится.

      – А как же быть с нашей взаимностью?

      – Не знаю, не знаю. Я себя мерзко чувствую.

      – А я себя превосходно! – Он вплотную подошел к циркачке и крепко обхватил ее тренированное тело. – Так, либо две тысячи – учтите, цена окончательная – за каждого красавца, или я отутюживаю вас и превращаю в элегантную куклу Барби.

      Раиса Мартыновна вздрогнула, отшатнулась, но Долбарис сжал ее тело еще плотней.

      – Я в восторге от ваших эротических фильмов, – вдруг вкрадчиво сказал он. – А в вашем исполнении песня «Султаман» – история нашей культуры. Восточные аранжировки сильно развивают мышцы любви и неги.

      – Нет-нет! Уберите руки.

      Циркачка пыталась выскользнуть из объятий, но Долбарис уже действовал по отработанному плану.

      – Я не собираюсь спать с вами, дорогая моя Барби! Вы будете самой драгоценной куклой в мире! Вот только над архитектурой мавзолея для вас придется поработать без выходных.

      – Отпустите меня, маньяк!

      – Кричите сколько угодно, прелесть моя. Еще ни одна кукла не уходила отсюда живьем! – Долбарис сорвал с Раисы Мартыновны одежду и застыл в оцепенении. – Ого! Да вы гораздо лучше, чем в своих кинофестивальных боевиках. А нижний этаж просто прелесть! Мечта любого орангутана.

      – Умоляю! Я согласна на две зеленых за душу!

      – Теперь я не согласен. Я создам шедевр! В моих руках золото и бессмертие! Ваше клевое изваяние войдет в историю лучших мумий.

      – Вы садист! – опять взмолилась Раиса Мартыновна.

      – А вы кто, прелесть моя? – прошипел он, сжимая циркачку одной рукой, а другой пытаясь раздеться. – Не успели приехать – и уже лучшего лосятника оприходовали.

      И тут Раису Мартыновну осенила идея, которая переломала весь ход дальнейших событий.

      – Увы, господин Долбарис, вам уже не придется порадовать шефа своим садизмом! К сожалению или к радости, но кукла Барби, сделанная из меня, не произведет на