Орангутан и Ваучер (сборник). Филимон Сергеев

не был официальным главой района и за ним не ходили охранники, но каждый в округе, да и за пределами, знал, что именно Долбарис – хозяин, а не тот, которого подсунул местный парламент охмелевшему от свободы народу.

      Циркачка и животновод разглядывали друг друга долго и пристально, как два квалифицированных разведчика враждующих государств. Каждый из разведчиков был вооружен до зубов и подкреплен православными идеями.

      – Боров! – неожиданно воскликнула Раиса Мартыновна, не выдержав пристального взгляда. Российский боров на арабском аукционе! Ха-ха!

      – Простите, не понял? – не убирая улыбку, спросил Еремей и протянул руку для знакомства. – Моя фамилия Долбарис, и арабские аукционы я презираю.

      – Фамилия, не только в Москве известная, но и за бугром.

      – А вы – Раиса Мартыновна!

      «Боров» продолжал пристально разглядывать циркачку, а потом вдруг прощебетал, как райский соловей:

      – Дорогая… вы прелесть. Можно мне поцеловать вашу искусную ручку?

      – Бросте придуриваться, Еремей, – лениво ответила Раиса, но ручку с драгоценными камушками все-таки протянула. – Раздевайся да попросту садись к столу. Выпьем да закусим, ежели, конечно, у тебя все внутренности в норме – желудок, почки, селезенка.

      – Успокойтесь, мадам, мои органы соответствуют мировым запросам, – нисколько не теряясь, ответил Долбарис.

      – Ну и прелестно. Товар должен быть всегда кондиционным, – замешкалась Раиса.

      – Верно, – согласился Еремей. – Вот еще надо разобраться, кто здесь товар.

      – Тогда давай для начала выпьем шампанского и послушаем музыку.

      На этих сигнальных фразах Беня и Тимур уже раз-чехлили видеокамеру.

      Приготовились к съемкам.

      – Дорогая, я очень люблю шампанское, но сейчас работа не позволяет.

      – Какая же у тебя работа, животновод? Ведь не на зарплату живешь?

      – Стучу! И крепко… – он опять постучал, только уже не железными копытами, а в грудь, и ловко сбросил с себя кожаное пальто. – И раньше умел стучать, и теперь. Дай-ка, прелестное создание, паспорток твой, а еще командировочное удостоверение.

      – Это зачем?

      – Клади на стол и помалкивай! – и, показав на свой карман, добавил. – Документы на твоих подручных уже здесь!

      Иван Иванович машинально полез в свои карманы, но Долбарис остановил его.

      – Ты, Сизарев, меня не интересуешь. Кстати, Иван Иванович, ты бы вышел во двор, а то нам поговорить надо с глазу на глаз. Может, пока дров поколешь? В баньке холодновато.

      Сизарев. словно снег, растаял.

      – Слушай, животновод, – не выдержала циркачка. – Сколько тебе отстегнуть, чтобы ты отстал и подумал о своем будущем?

      Владыка района задумался.

      В этот момент бесшумно вышел из бани один из кремлевских жвачных Раисы. Вид у него был понурый, по-видимому, он переживал свою оплошность с документами.

      Другой жвачный зомби-Рольмопсов, оценив ситуацию, был невозмутим.

      – Что