Орангутан и Ваучер (сборник). Филимон Сергеев

Пете Рыжове?

      – Ну да… Для деревни он – обычный мерзавец, браконьер в законе, а для нас – находка.

      Ивана передернуло.

      – Раиса Мартыновна, – растерянно возразил он, – я вам не указ, но Рыжова весь район знает… Он древнего рода, у него трое детей, жена, мать, и потом, он на «Буране» приехал.

      – «Буран» мы быстро ликвидируем: металл в стружку, шины переплавим. У нас полный сервис. Ну ладно, пойдем в комнату… Я со своми посоветуюсь.

      Поминки превратились в праздничное пиршество. Россия всегда славилась пьянством во время чумы.

      – Иван Иванович, радость моя драгоценная, – защебетала циркачка. – А ведь дружок ваш ни в чем вам не уступит! Ох и выпьем мы как следует, позабавимся! У нас вся ночь впереди.

      – В шесть утра, уважаемая, мне корову кормить, – вежливо возразил лосятник.

      – До шести успеем…

      – Чего успеем? Я вас не понял, гражданочка.

      – Не притворяйся, кобелек! Ты мне очень нравишься. Ты знаешь, кто я?

      – Нет.

      – Потом узнаешь… Короче, я хочу, чтобы ты вместе с орангутаном развлек меня.

      – С каким орангутаном?

      – С твоим земляком.

      – А-а-а, с Иваном, что ли?

      – Ну, да…

      – Как развлек?

      – Очень просто, и самым натуральным образом. Ты что, не мужик?

      – Прямо здесь? А как же попутчики ваши?

      – А они у меня вроде худсовета будут!

      – Раиса Мартыновна, – вмешался в разговор Си-зарев. – Можно мне с Петей перекурить?

      Они вышли в предбанник, Иван Иванович умолял своего земляка ехать домой, но тот уже изрядно опьянел и под воздействием розовой микстуры желал только пить и развлекаться.

      – Моя Танька капустой пахнет квашеной, а от этой заразы так и веет, так и веет кокосами и сникерсами. А ноги у нее?! Как у сохатого! А грудь – глухарь позавидует.

      Сизарев понял, что земляка не убедишь, и, махнув одной рукой, другой перекрестился.

      – Хочу выпить за вас, красавица, – с пьяным форсом провозгласил Рыжов, войдя в теплое помещение.

      – Хватит пить, дорогой. Давай раздевайся.

      – Так сразу…

      – А как же, ненаглядный мой?..

      – Но ведь вы, пардон, при кавалерах…

      – Рыжий, не испытывай моего терпения. Господа! – на этот раз властным тоном приказала Раиса Мартыновна. – Снимаем только по одному дублю. Поэтому принесите все необходимое: лучшую камеру, стойку, шприцы, крем для кожи.

      – Раи-и-чка, пойдем в машину… – Рыжов отяжелел не на шутку.

      – Там холодно, дорогой мой…

      – Я согрею тебя…

      – Ты лучше здесь мои ножки согрей, видишь, как они дрожат? – циркачка ловко сбросила с себя трико цвета розовой микстуры, и по избе, как по сигналу, разлилась легкая музыка.

      Профессионалка начала с танца живота. Верхняя часть ее тела прикрывала белоснежная майка, а нижняя, удивительно стройная, мускулистая, словно задние ноги породистого жеребца, была голой.

      Лосятник не выдержал, стал раздеваться.

      – Ну, вот, давно бы так, – обрадовалась