Монады. Дмитрий Пригов

полно всего: кулисы, занавесы, юпитера, люстры, потолки и все прочее, чего я даже и упомнить не могу. Но они и есть то, что они есть – они просто обстановка, где все это по случаю происходит. Он сидит и просматривает бумаги. Бумаги просматривает. Возможно, что-то думает про себя – с виду ведь не угадаешь. Справа входит Она в черном платье. Она входит и видит Его.

      ОНА. Здравствуйте. Вы вызывали? Я – Никищихина.

      ОН (прячет бумаги в стол, возможно, это стихи). А-а-а. Елизавета Сергеевна. (Она подходит в черном платье.) Садитесь. (Она неохотно садится.) Очень рад. Очень рад. (Она не понимает или делает вид, что не понимает, чему он собственно рад.) Я позвал Вас, уважаемая Елизавета Сергеевна, чтобы сообщить Вам… (В смысле цитирует из Гоголя. Сам смеется, давая понять, что именно цитирует и именно из Гоголя. Во время этого встает и намеренно непринужденно, как в старые добрые дворянские времена, обходит ее со спины, заходит слева. Она следит за ним напряженным поворотом головы.)

      ОНА. Вы, вы…

      ОН (продолжая смеяться, как мы все смеемся в подобных случаях). Я шучу, шучу, дорогая Елизавета Сергеевна. Конечно же, шучу.

      Меня Дмитрием Александровичем звать. (Хочет доверительно коснуться ее плеча, что так естественно. Не правда ли? Она отстраняется, что тоже естественно. Он понимает. Понимает. Стоит недолго. Идет на свое место. По ходу продолжает.) Я позвал вас, Елизавета Сергеевна.

      ОНА. Я хотела бы…

      ОН…чтобы обсудить с Вами…

      ОНА. Мне вот повестку принесли. Вы вызывали…

      ОН. Да. Да. Меня Дмитрий Александрович зовут. (Его, то есть меня, действительно зовут Дмитрий Александрович.) Я хотел обсудить с вами одну вещь. Дело несколько необычное. Да. Вот. У вас ведь муж есть?

      ОНА. Муж? Есть муж. (У Елизаветы Сергеевны действительно есть муж, Евгений Антонович Козловский зовут его). При чём тут муж? Вы меня из-за мужа вызвали?

      ОН. Муж? При чем тут муж? Ах, да, да. (Ведь это он помянул про мужа.) Собственно, нет. Совсем нет. А он вроде сейчас без работы?

      ОНА. При чем тут это?

      ОН. Да, да. Это я так. Я вас хотел спросить: вы не спешите на работу?

      ОНА. Работу? Нет. Вы мне повестку…

      ОН. Да, да. Меня Дмитрий Александрович зовут. (Повторяется.) Давайте-ка повестку. Так, так. (Берет повестку, которую ему протягивает получившая ее вчера днем или вечером Елизавета Сергеевна, рассматривает ее. Поднимает пресс-папье, взвешивает в руке.) Старинная вещь. Красивая, не правда ли? Сейчас уж таких не делают. У всех ведь шариковые ручки. И тяжелая, даже непонятно, зачем такая тяжелая? А? Хотите попробовать? (Протягивает ей тяжелое пресс-папье.)

      ОНА (раздраженно). При чем тут пресс-папье? (И действительно – при чем тут пресс-папье?)

      ОН. Ну, как хотите, я же не настаиваю. Просто я хотел сказать, что оно тяжелое. Непонятно, зачем оно такое тяжелое? (Кладет повестку под пресс-папье. Я всегда маленькие всякие бумажки дома под него кладу.)

      ОНА. Вы меня…

      ОН (перебивает