Последняя крепость империи. Легко сокрушить великана. Виктор Квашин

большей частью пешие или с вьючными животными сновали в самых разных направлениях и казалось, ими никто не управляет.

      Но довольно скоро в этом хаотичном движении проявился свой порядок. На расстоянии двух полётов стрелы от грозных валов города специалисты-тангуты стали сооружать камнемётные машины. Так вот для чего были эти неуклюже-длинные повозки на огромных колёсах, на которые с любопытством поглядывал Сиантоли во время похода – в них везли разобранные штурмовые машины! С других повозок сгружали громоздкие щиты для будущих штурмовых групп. Подальше, куда не долетали ядра городских камнемётов, расположились рядами палатки пеших воинов, в основном ханьцев. Ещё дальше от стен возникли тыловые лагеря конных тысяч, огороженные обозными кибитками. Между ними построили подобие загона, в котором содержали под охраной трудоспособное местное население. «Хашар»45 – услышал Сиантоли и поинтересовался, что это означает.

      – Толпа. Просто толпа людей для всякого использования. Смотри, чем они занимаются.

      Действительно, крестьяне, вооружённые мотыгами, рыли землю, другие таскали брёвна, иных заставляли строить прикрытия от стрел прямо под укреплениями города в пределах полёта стрелы, и они гибли или были ранены. Но кто бы их жалел – для того и взяли, чтобы сберечь кадровых воинов.

      С позиции своей сотни Сиантоли рассматривал город. «Неужели такое можно взять? Разве что измором, но там, в городских складах запасов на два года. Нет, пожалуй, степной хан погорячился, взятие глиняного Урахая затмило разум кочевника. Посмотрим, что из этого выйдет. Постоят и уйдут в свои затоптанные овцами степи», – со злорадством думал Сиантоли, будто не он должен штурмовать этот город, а в случае отхода не он потащится в эти самые степи.

      День за днём шла подготовка к штурму. День за днём сменялись конные тысячи перед воротами на случай прорыва осаждённых. Конечно, такое было маловероятно – запасов в городе много, ещё не начался даже серьёзный обстрел. Тангутские инженеры лишь опробовали вновь собранные орудия, делали пристрелочные выстрелы, определяя степень натяжения тросов и тяжесть противовесов сложных машин. С высоты города наверно было видно, что никакой прорыв невозможен в таком плотном многослойном окружении.

      Но прорыв случился. Может быть командование осаждённого города именно на неожиданность и рассчитывало. Раскрылись сразу трое ворот, из них вырвались закрытые латами всадники и с воплями понеслись в атаку. В тот же миг взревели монгольские сигнальные трубы, бубухнули накары46, взметнулись бунчуки командиров, полетели свистящие стрелы в направлениях атаки, и тысячи конных лучников поскакали навстречу атакующим. И завертелась монгольская карусель, столько раз отрабатываемая на учениях: сотни с разных сторон одновременно подлетали почти вплотную, осыпали противника градом стрел и тут же уходили, а другие уже атаковали следом, и сотни стрел просто не позволяли врагам ориентироваться, им невозможно было поднять глаза из-за щитов.

      Но неожиданно

45

Хашар – «осадная толпа», местное население, используемое при осаде на разных работах и при штурме в качестве прикрытия.

46

Накары – боевые барабаны.