Битва при Тюренчене. Николай Федорович Васильев

порядком наскучили. Вы же пока просто «мистер Икс» какой-то… К тому же вполне симпатичный. Не хотите со мной потанцевать следующий вальс?

      – Причем тут мое «хочу»? На такое предложение мужчина не может ответить отказом…

      – Ай, какой правильный мальчик! А Наденька пусть еще помучается…

      Впрочем, Надин подлетела к ним еще до начала нового вальса.

      – Что Вы стоите у стенки, Сергей Андреевич? Пойдемте танцевать!

      – А мы сейчас и пойдем, – сбаффила ее натиск старшая сестра. – Надо все-таки дождаться музыки…

      – А-а, – растерялась младшая и тут же нашлась. – Но именины-то у меня! Значит и право первенства мое!

      – Ты еще право первой ночи вспомни… – обострила ситуацию Татьяна.

      – Ты… ты…– задохнулась от возмущения Надин и пошла прочь.

      – Вы и правда…– начал было Сергей, но тут вновь заиграла музыка и Татьяна мягко, но властно повлекла его в сторону центра. Карцев тотчас перехватил управление у Городецкого и уверенно повел девушку дорожками знакомых ему танцевальных па.

      – Вы необычно танцуете, – сказала ему через некоторое время самозавбвенно улыбающаяся Татьяна. – Я некоторых фигур ни у кого не видела. И еще: я чувствую себя целиком в Вашей власти. Это так приятно…

      Оба Сергея испытали прилив чувств от этого признания, хотя Карцев только что морщился, не обнаружив на спине Татьяны не закрытых корсетом участков кожи. «Как с солдатом в бронежилете танцуешь!».

      Впрочем, скоро сладкое местечко нашло его колено и стало с учащающей периодичностью проникать меж сливочных ножек неискушенной провинциальной девушки, благо просторное легкое платье позволяло это делать. Та первое время неизменно ежилась от этого проникновения, но он раскрутил ее сильнее, вцепился более властно и стал проникать все глубже и чаще, достигая и совсем интимного межножия. В какой-то момент она прекратила сопротивление и вдруг судорожно сжала ногами нескромное колено. В этот момент замерли последние такты вальса. Татьяна, тяжело дыша и не поднимая глаз, тихо сказала:

      – Больше так не делайте. Это совершенно для меня не годится, не знаю, что на меня нашло… Бедная Наденька, мне ее уже жалко… Больше со мной не танцуйте.

      И пошла из зала.

      Красный, пристыженный Городецкий поплелся к стене.

      «Что, в самом деле, Вы себе позволяете? – возмутился он. – Я с Вами попадаю из одной постыдной ситуации в другую».

      «Такова взрослая жизнь, юноша. Вы же не думаете, что детей находят в капусте?». «Причем тут это? Придет время, я женюсь, и тогда буду вправе предаваться чувствам с женой…».

      «Боже мой, детский сад, штаны на лямках… Для того, чтобы жениться, да не абы на какой девушке, а самой-самой, придется ее заинтересовать собой. Иначе ее умыкнет другой, вроде этого бравого офицерика. А чем ты можешь заинтересовать – своими умоляющими серыми глазами?»

      Тут их неслышный диалог был прерван все той же Надин.

      – Ну что, натанцевались с моей сестрой? – агрессивно начала она. –