Двойной бренди, я сегодня гуляю. Мария Елифёрова

И я выставил себя идиотом, сердито подумал он – я-то не фантаст, я учёный, мне бы следовало знать такие вещи.

      – Между нами и ними даже браков не бывает, – прибавил Коннолли. – По физиологическим причинам. Ничего не поделаешь. Я знал одного парня, в которого влюбилась барнардка. Это был кошмар для обоих. В конце концов им пришлось расстаться.

      – А почему же он всё-таки Виктор? – с недоумением спросил Мэлори. Джеффри Флендерс засмеялся.

      – Всё просто. Он не первый археолог в своей семье.

      – То есть?

      – Его отец получил вторую специальность по истории Земли. Был без ума от наших древних римлян. И ребёнка назвал Виктором. Ему это показалось красиво: Виктор – «победитель»…

      – А вы откуда это знаете? – полюбопытствовал Мэлори.

      – Пошарил на досуге в локальной сети. В одном из прошлогодних выпусков «Британской археологии» оказалось интервью с ним.

      – Ну и осложнил же его папаша всем жизнь, – сказал Коннолли. – Ведь для барнардцев это так же сложно выговорить, как для нас – какой-нибудь «Кржижановский».

      – Кржижановский – это фамилия, – сказала Лика Мальцева. Её не слушали.

      – Сложно или не сложно его выговорить, – брюзгливо заметил Мэлори, – но он прилетает завтра, и нам нужно его встретить.

      – Как – завтра? – изумился Флендерс.

      – А вот так. Похоже, он вылетел другим рейсом. Так что завтра после обеда нам нужно быть в космопорту.

      Последние слова он произнёс по-маорийски. Напряжённая складка между бровей Айены Иху тут же разгладилась. Речь шла всего-навсего о встрече приезжего специалиста. А не об апельсиновом соке, который она пролила вчера в лаборатории.

      Через двадцать часов после этого разговора Мэлори стоял в зале единственного на Марсе межзвёздного космопорта в Ацидалии, сжимая в руках табличку с номером экспедиции. С ним были Джеффри Флендерс и Лика Мальцева, выбранные им в качестве сопровождающих. Все трое пытались высмотреть среди пассажиров, выходящих из контрольного шлюза, ожидаемого гостя. Это было непросто, так как космопорт принимал и земные рейсы, включая транзиты, и народу в этот день оказалось достаточно много.

      – Уже почти пять, – сказал Мэлори, поглядывая на часы. – Хоть бы нам не пришлось торчать здесь до ночи.

      – Погодите, – сказала Лика, – по-моему, это он.

      Проследив за её взглядом, начальник экспедиции увидел, как от смешанной толпы землян и барнардцев отделилась невысокая фигурка. Пассажир целенаправленно двигался в их сторону.

      Мэлори заготовил дежурную улыбку и не менее дежурное приветствие на маорийском. Но барнардец заговорил первым. Подойдя к ним на расстояние вытянутой руки, он сказал:

      – Здравствуйте. Прошу прощения, что заставил вас ждать. Вы, должно быть, Артур?

      От неожиданности Мэлори едва не лишился дара речи. Барнардец обращался к нему по-английски!

      Лика и Джеффри удивлённо переглянулись. Обычно европейские языки были недоступны для барнардцев –