Пылающий горизонт Юго-Восточного фронта. Владимир Александрович Карагодин

затормозил. На обочине дороги стоял парень и махал руками. Лежавший возле него человек, обхватив голову руками, согнув ноги в коленях, спокойно лежал на асфальте.

      Сопровождающий, выскочил из автобуса, и подбежал к пострадавшим. Водитель, обернувшись в салон, крикнул:

      – Парни, помогите затащить его в салон!

      Несколько человек кинулись на улицу, через минуту они втащили пострадавшего, и, уложив его на передние сидения, обступили раненого.

      – Давайте ему водки в рану нальём! Нет, у меня в сумке перекись есть! – советовали они, склонившемуся над раненым сопровождающему.

      – Мужики, есть кто с медицинским образованием? – крикнул поднявшийся сопровождающий.

      – Только в рану ему ничего не лейте, сейчас я бинты из сумки достану! – отозвался парень в глубине салона. – Я так понимаю у него травма головы, а если там отверстие! Мозг к чертям зальёте! – продолжал он пробираясь через толпу парней.

      Расступившись перед профессионалом, горе– советчики, отойдя в середину салона, теперь молча наблюдали за действиями недавнего соседа Павла. А раненый парень, лежавший на сидении, всё прижимал руку к своей голове, через пальцы которой ручейками сочилась кровь.

      Фокс, который ближе всех находился возле раненого, предпринял попытку расспросить его, пока Пашин сосед оказывал ему помощь.

      – Браток, как же это, вас то? На группу напоролись? А почему вы так легко одеты? Ты вон вообще без футболки, а твой товарищ в шортах.

      Но раненый только мычал от боли. Не давая Фоксу вразумительного ответа.

      – Ну вот, Вовка, вот тебе и война, не успели приехать, а уже раненые, – обернувшись ко мне, сказал Павел.

      Всё же Фоксу удалось узнать причину ранения, только не от пострадавшего, а от его друга.

      – На мотоцикле мы ехали, ну перебрали немного, ночью этот участок дороги бомбят, – трезвыми ездить страшно, вот и выпили для храбрости. Ну, а потом в столб врезались, я за ним сидел, вылетел на дорогу, а он головой прям об столб.

      В салоне после слов пострадавшего, стали раздаваться возгласы негодования, сменяемые шутками про пострадавших.

      Въехав в посёлок и проследовав несколько сот метров по грунтовой дороге, я обратил внимание, что, не смотря на позднее время суток, в домах горел свет. На обочине дороги то и дело стали попадаться прогуливавшиеся компании местной молодёжи, не спеша они шли, держась за руки влюблённые парочки. Люди спокойно наслаждались летом, не обращая внимания на боевые действия.

      Спустя два часа, смотря в окно, я заметил что, вместо частных домов, всё чаще, стали попадаться кирпичные пятиэтажки, а поселковые магазинчики, сменили сетевые универсамы. Паша, смотревший в окно, сказал мне:

      – К Донецку подъезжаем, по времени пора бы уже. Пристально      разглядывая      окрестности      пригорода Донецка, я был крайне удивлён. Название улиц на домах и дорожных указателях были на русском языке. Надписи на украинском языке      встречались      лишь      на рекламных баннерах, что висели над дорогой.

      Подъезжая