Колокольчики мои. Happy end при конце света (сборник). Елена Кузьмина

а попросить лекарство у «Медбрата» ещё раз я боялась. Надеялась на пластырь. Тоненькая плёночка на ладони становилась всё прозрачнее: должно быть, скоро пластырь рассосётся совсем. Правда, шрам выглядел ужасно. Некому было края стянуть.

      Любопытство – что же случилось с Лисом? – не скажу, чтобы очень мучило, но присмотреться к братцу я решила повнимательнее. С месяц присматривалась. И ничего не высмотрела.

      Правда, несколько дней назад он снял маску и пришёл в кафе без макияжа. Чистенький. Длинная чёлка закрывала висок, где был порез. Народ снова ахнул. Выглядел Лис пришельцем с другой планеты, держался независимо. На физиономии написано: «Только вякните!» Ну, никто и не вякал. Но и подражать пока никто не решился.

      Как же я проглядела, что Лис забирается ко мне? Выходит, он вычислил ход из гаража. А я-то думала, его запах остался с того раза. Идиотка! Месяц почти прошёл.

      Мне не терпелось достать и открыть футлярчик.

      Лис лежал на спине. Рубашка – как всегда, с кружевами – валялась рядом с ящиками. Ещё и разделся! Вот нахал! Любуйтесь на него! Весь на виду! Хочешь не хочешь – смотри. Не буду я на него смотреть, вот ещё!

      Без татуировок, в отличие от приятелей, худющий! Но нехилый. Мускулы вон какие! Ещё в прошлый раз заметила. Недаром носится с приятелями по лестницам и переходам Колоний! Паркур. На Земле о нём и не помнят, а здесь – любимое занятие. И кружева не мешают! А шрам-то не первый! Вон ещё один, и ещё…

      Я подобрала рубашку, бросила ему на грудь.

      – Эй, чокнутый, чего разлёгся?

      Такой безмятежной была физиономия братца, что я сразу поняла – спит, не притворяется.

      У Лиса всё-таки странное лицо. В чём странность, сказать затрудняюсь. Разрез глаз необычный, что ли? Ну, Тайвань как-никак. Хотя, мне кажется, из Лиса китаец как из меня эфиопка.

      Приятельницы Кэт от него в восторге. То есть от его лица. Самого Лиса они побаиваются. Даже Кора, стерва страшная, – сколько раз просила Кэт, чтобы она не дружила со злой бабищей! – говорит, что от взгляда «этого мальчика» у неё мурашки по всему телу.

      Соберутся в гостиной на коктейль, и начинается:

      – Ах, Кэт, ваш Люк просто красавчик! Какие глаза!

      – Не понимаю только, для чего они все так красятся? К чему столько косметики?

      – Да, да! Я порой не могу отличить кто из них кто? Вы меня понимаете?

      – Люк и без макияжа хорош, но так принято. И это заба-а-вно!

      – Да, в наше время были мальчики и девочки. Теперь просто приятели.

      – Ха-ха! И всё же не буду возражать против его гетеросексуальной ориентации!

      – Тише, тише!

      – А Люк родной сын Ника или приёмный?

      – А какие у него скулы! Овал лица бесподобен!

      – А рот (тут Кора всегда начинала хихикать), губы – нечто!

      И всё в этом роде! Уши вянут! Рот! Губы!

      Ест плохо, говорит ещё хуже и не улыбается ни-ког-да! И на кой ляд ему этот рот?

      Бедная Кэт сидит, глазами хлопает. Вот овца, честное слово!

      Прости, мам! Я давно не «солнышко» и не «цветочек». Но ты сама подумай! Ноги о Кэт вытирают все кто хочет. Лис, по-моему,