Степь отпоёт (сборник). Велимир Хлебников

досок!

      – Пламенный мозг,

      – То молодежь!

      Трудился я. Но не у оконченного здания

      Бросаю свой железный лом!

      Туда, к престолу мироздания,

      Хочу лететь вдвоем с орлом!

      Чтобы, склонив чело у ног,

      Сказать: устал и изнемог!

      Пусть сиротеет борозда,

      Жреца прийми к себе, звезда».

      2

      Рабыня

      Юноша, светел,

      Небо заметил.

      Он заметил, тих и весел,

      Звезды истины на мне,

      Кошелек тугой привесил,

      Дикий, стройный, на ремне.

      К кошельку привесил ножик,

      Чтоб застенчиво и впредь

      С ним веселых босоножек

      Радость чистую смотреть.

      С ним пройдуся я, скача,

      Рукавом лицо ударив,

      Для усмешки отроча,

      Для веселых в сердце зарев.

      Жрец

      Косы властны чернотой,

      Взор в реснице голубой,

      Круг блистает золотой,

      Локоть взяв двойной длиной.

      Кто ты,

      С взором незабудки?

      Жизнь с тобой шутила шутки.

      Рабыня

      Твои остроты,

      Жрец, забавны.

      Ты и я – мы оба равны:

      Две священной единицы

      Мы враждующие части,

      Две враждующие дроби,

      В взорах розные зеницы,

      Две, как мир, старинных власти –

      Берем жезл и правим обе.

      Ты возник из темноты,

      Но я более, чем ты:

      Любезным сделав яд у ртов,

      Ты к гробам бросил мост цветов.

      К чему товарищ в час резни?

      Жрец

      Поостерегися… Не дразни…

      Зачем смеешься и хохочешь?

      Рабыня

      Хочешь?

      Стань палачом,

      Убей меня, ударь мечом.

      Рука подняться не дерзает?

      На части тотчас растерзает

      Тебя рука детей, внучат –

      На плечи, руки и куски,

      И кони дикие умчат

      Твой труп разодранный в пески.

      Ах, вороным тем табуном

      Богиня смерти, гикнув, правит,

      А труп, растоптан скакуном,

      Глазами землю окровавит.

      Ведай, знай: сам бог земной

      Схватит бешено копье

      И за честь мою заступится.

      Ты смеешься надо мной,

      Я созвучие твое,

      Но убийцы лезвие,

      Наказание мое,

      Ценой страшною окупится.

      Узнает город ста святош,

      Пред чем чума есть только грош.

      Замажешь кровью птичьи гнезда,

      И станут маком все цветы,

      И молвят люди, скажут звезды:

      Был справедливо каран ты.

      След протянется багровый –

      То закон вещей суровый.

      Узнай, что вера – нищета,

      Когда стою иль я, иль та.

      Ты, дыхание чумы,

      Веселишь рабынь умы!

      С ним же вместе презираю

      Путь к обещанному раю.

      Ты хочешь крови и похмелий! –

      Рабыня я ночных веселий!

      Жрец

      Довольно,

      Лживые