Степь отпоёт (сборник). Велимир Хлебников

он кружит, черногубый,

      Над самой головой.

      Пусть пыльный стол, где много пыли,

      Узоры пыли расположит

      Седыми недрами волны.

      И мальчик любопытный скажет:

      Вот эта пыль – Москва, быть может,

      А это Пекин иль Чикаго пажить.

      Ячейкой сети рыболова

      Столицы землю окружили.

      Узлами пыли очикажить

      Захочет землю звук миров.

      И пусть невеста, не желая

      Носить кайму из похорон ногтей,

      От пыли ногти очищая,

      Промолвит: здесь горят, пылая,

      Живые солнца, и те миры,

      Которых ум не смеет трогать,

      Закрыл холодным мясом ноготь.

      Я верю, Сириус под ногтем

      Разрезать светом изнемог темь.

Конец 1921 – начало 1922

      171. «На глухом полустанке…»

      На глухом полустанке

      С надписью «Хопры»,

      Где ветер оставил «Кипя»

      И бросил на землю «ток»,

      Ветер дикий трех лет,

      Ветер, ветер,

      Ухая, охая, ахая, всей братвой

      Поставили поваленный поезд,

      На пути – катись.

      И радостно говорим все сразу: «Есть!»

      Рок, улыбку даешь?

14 декабря 1921

      172. «Москва, ты кто?..»

      Москва, ты кто?

      Чаруешь или зачарована?

      Куешь свободу

      Иль закована?

      Чело какою думой морщится?

      Ты мировая заговорщица.

      Ты, может, светлое окошко

      В другие времена,

      А может, опытная кошка:

      Велят науки распинать

      Под острыми бритвами умных ученых,

      Застывших над старою книгою

      На письменном столе

      Среди учеников?

      О, дочь других столетий,

      О, с порохом бочонок –

      <Твоих> разрыв оков.

15 декабря 1921

      173. «Трижды Вэ, трижды Эм!..»

      Трижды Вэ, трижды Эм!

      Именем равный отцу!

      Ты железо молчания ешь,

      Ты возницей стоишь

      И слова гонишь бич<о>м

      Народов взволнованный цуг!

Начало 1922

      174. «Если я обращу человечество в часы…»

      Если я обращу человечество в часы

      И покажу, как стрелка столетия движется,

      Неужели из нашей времен полосы

      Не вылетит война, как ненужная ижица?

      Там, где род людей себе нажил почечуй,

      Сидя тысячелетьями в креслах пружинной войны,

      Я вам расскажу, что я из будущего чую,

      Мои зачеловеческие сны.

      Я знаю, что вы – правоверные волки,

      Пятеркой ваших выстрелов пожимаю свои,

      Но неужели вы не слышите шорох судьбы иголки,

      Этой чудесной швеи?

      Я затоплю моей силой, мысли потопом

      Постройки существующих правительств,

      Сказочно выросший Китеж

      Открою глупости старой холопам.

      И, когда председателей земного шара шайка

      Будет брошена страшному голоду зеленою коркой,

      Каждого правительства существующего гайка

      Будет послушна нашей отвертке.

      И,