Белый конь на принце. Дарья Донцова

забрали у меня одну вещь, я хочу ее вернуть!

      – Митрич чужого не возьмет, – испугалась Олеся, – он пьет, но не ворует.

      – Не сомневаюсь в его честности, – сказала я, – ваш муж поговорит со мной и получит вознаграждение.

      – Ему ни рубля не давайте, – попросила Олеся, – сама заберу.

      – По рукам, – согласилась я, – ну, где счастье вашей жизни?

      Олеся сделала шаг и постучала по двери, украшенной изображением писающего в горшок мальчика.

      – Митрич, ау!

      – Хр-р-р, – донеслось из туалета, – хр-р-р.

      – Митрич, проснись, – надрывалась жена.

      – Хр-р-р.

      – Вставай!

      – Хр-р-р.

      – Выходить пора, – заорала Олеся.

      –! —! – раздалось из-за двери. – Идти надо?

      – Да, – обрадовалась Олеся.

      – А какая сейчас остановка? – прохрипел Митрич. – Че, уже рынок? Быстро сегодня дока… ик… ик… доко… ик… ик… докатился!

      Олеся подобралась и с размаху пнула дверь ногой.

      Я ойкнула, хлипкая створка начала медленно падать, Олеся шмыгнула на кухню. Я бросилась за ней, обняла ее и попыталась утешить.

      – Не расстраивайтесь, я сама когда-то жила с пьяницей.

      – Не похоже что-то, – прошептала Олеся, вытирая лицо полотенцем, – одеты модно.

      – Так мы давно развелись, – пояснила я.

      – Небось ты себе хорошего нашла, – тоскливо протянула хозяйка квартиры, – где только бабы нормальных мужиков берут? Аж завидно. Я ведь не против, ну отдохни в субботу, в праздник прими для веселья, но не каждый же день!

      – Лучше не связывать свою судьбу с пьянчугой, – посоветовала я, – уходите от него.

      – А квартира, – встрепенулась Олеся, – добро нажитое? Телевизор, холодильник, три ковра, шесть бокалов хрустальных. И Митрич без меня пропадет.

      – Здрассти, – разнеслось по кухне.

      Мы с Олесей одновременно обернулись на звук. На пороге стоял растрепанный, небритый, но на вид кристально трезвый герой дня.

      – Сел в маршрутку, заснул от усталости, так водила меня по башке огрел, – пожаловался он, – во народ! Понаехали в Москву, с гор спустились и свои порядки устанавливают! Так меня треснули, что не помню, как до квартиры дошел!

      – Первый раз встречаюсь со случаем парадоксального отрезвления, – пробормотала я, – слышала, что алкоголику надо уши сильно потереть, вроде это помогает.

      Олеся почесала щеку.

      – У Митрича особенность такая. Если его по башке охреначить, он станет как стекло!

      – Остекленевший, – не удержалась я.

      – Не, трезвый, – возразила Олеся.

      – Оригинально, – удивилась я. – Вы не пробовали бить мужа по голове каждый раз, когда он водкой наливается?

      Олеся потупилась.

      – Пользуюсь. Помогает отлично.

      – Че у нас с дверью в туалет? – мирно спросил Митрич, протискиваясь за стол. – Опять упала?

      Олеся кивнула, алкоголик поморщился.

      – Ну народ! Кривой дом соорудили! Десятый год в нем живем, и створка все время валится. Все! Надоело ее чинить! Сделаю занавеску!

      – Не