Закон Единорога. Владимир Свержин

мелькнуло в дюйме от обнаженной груди Сэнди, легко уклонившегося от стремительной атаки, воины изумленно ахнули. После того как это повторилось второй и третий раз, из толпы зрителей раздались улюлюканье и свист. Не на шутку разозленный копейщик, сделав ложный выпад, начал наносить коварный удар по дуге снизу вверх. Дальнейшее произошло так быстро, что, кроме меня, вряд ли кто-нибудь еще успел понять, что, собственно, стряслось. Каким-то чудом копье перекочевало в руки моего оруженосца, вслед за чем, описав по сложной траектории дугу, захлестнуло горло нападавшего. Одновременно с этим колено Шаконтона врезалось в спину неудачливого вояки, обтянутую кожаной курткой. Тот рухнул на палубу, резко выдохнув от боли и неожиданности. Наконечник копья недвусмысленно уставился ему между глаз.

      – Вставай, вставай, приятель! – весело крикнул я сконфуженному воину. – На, держи свой золотой, ты его честно заработал.

      – Что, развлекаетесь? – раздался за моей спиной добродушный бас Меркадье. – Ловко это у тебя получается, малыш! – обратился он к польщенному Шаконтону. – А ну-ка, дай я попробую!

      Он начал стягивать с себя котту.[7]

      – Постойте, граф! Мне нужно с вами обсудить важный вопрос.

      Меркадье с неохотой одернул одежду и, тяжело вздохнув, пробурчал:

      – Вечно ты не вовремя!

      Тут как раз он был не прав. Лучше других зная, каков бывает Эд в рукопашной схватке, я поспешил спасти целостность молодого организма и репутацию моего оруженосца.

      – Заканчивай, Сэнди, – бросил я через плечо и направился к Меркадье, в нетерпении ожидавшему меня у борта галеры, лихорадочно пытаясь сформулировать для себя то дело государственной важности, ради которого я посмел оторвать коннетабля английских владений во Франции от молодецкой забавы.

      – Послушай, Эд, я хотел посоветоваться с тобой… Ты знаешь Францию лучше меня. Как, по-твоему, кто на сей день может там считаться лучшим полководцем?

      Меркадье на минуту задумался.

      – Пожалуй, Симон де Монфор… д’Оннекур неплох, но тугодум…

      Не знаю, чем завершилась бы наша беседа, но тут рассуждения Эдвара Кайяра были прерваны звуком сигнальной трубы, раздавшимся с одной из дальних галер.

      – Что там у них стряслось? – с тревогой произнес граф, всматриваясь в ту сторону, откуда донесся звук. – Сигнальщик, подай знак остановиться! – крикнул он.

      Над морем вновь запела труба.

      – Пусть пришлют вестового! – распорядился Меркадье.

      Спустя четверть часа к борту галеры причалила небольшая лодка. Гонец, поклонившись, начал объяснять причину сигнала:

      – Ваше сиятельство! Мы обнаружили остатки кораблекрушения.

      – Ну и что? – недовольно спросил Меркадье. Посыльный, слегка стушевавшись, пояснил:

      – Судно, судя по обломкам, английское, неф.[8]

      – Название удалось установить? – сурово сдвинув брови над переносицей, произнес Эд, кладя руку на эфес меча.

      У меня нехорошо заныло между лопаток. Штормов в последние

7

Котта – длинная накидка, вышитая геральдическими фигурами.

8

Неф – корабль, использовавшийся как для военных, так и для торговых целей.