«Прииде окоянный сотона», или ОКО за ОКО. Роман. Юрий Теплов

что не Карл Маркс, – буркнул Иван.

      – Твой дед твоему отцу завещал. Как семейную реликвию.

      – Он что, князь-то, родственник нам что ли?

      – Нет. Твой прадед был с ним в сибирской экспедиции…

      Из тонкой багетной рамки в квартире Железнова глядел на комнатный мир мыслитель. Точно такой же портрет лежал в сундуке у матери…

      Со сковородкой в комнату вошел Железнов, глянул на стоявшего перед портретом Ивана.

      – Знакомая личность?

      – Знакомая.

      Письменный стол быстренько превратился в гостевальный.

      – С какого боку, если не секр-рет, вы интересуетесь Петром Алексеевичем Кропоткиным? – спросил Железнов, когда выпили по первой.

      Иван не сразу ответил. Да и трудно было сразу ответить, потому что князь возник в его жизни не просто с боку.

      – Прадед мой был с ним в экспедиции.

      – Очень даже интер-ресно! В первой, второй?

      Откуда было знать Ивану, в первой или второй?.. Единственное, что он когда-то вычитал, так это то, что Кропоткин-анархист.

      Почувствовал невольную вину за свое незнание, он вдруг рассказал незнакомому человеку то, что не пожелал открыть даже жене, когда она любопытствовала насчет его родителей. Капитан Железнов слушал Ивана, не перебивая. А когда тот кончил свою нежданную исповедь, произнес:

      – Вины матери тут нет. Жизнь виновата. Документ о р-реабилитации вам прислали?

      – Степан Герасимович выхлопотал.

      – А орден?

      – Пропал.

      – Носит какой-нибудь мер-рзавец… Ну, а что касается князя…

      Он снял со стеллажа три тонкие книжицы. В одной описывалась Сунгарийская экспедиция Кропоткина, в другой – Забайкальская. Третья представляла собой его доклад русскому географическому обществу.

      – Не зачитайте, – предостерег. – Не выношу пир-ратов книжных полок.

      Трофейная бутылка пригодилась. Она и разговору придавала настрой. Железнов поинтересовался:

      – Где сейчас тр-рудитесь?

      – На стройке. Механиком землеройной техники.

      – Серьезная специальность! А мы без толкового механика загибаемся.

      – Я – толковый, – без лишней скромности сказал Иван.

      – Так давайте к нам! Механик в батальоне механизации – самый уважаемый человек. У комбата военком в приятелях ходит, в момент оформит на младшего лейтенанта.

      Иван несогласно покачал головой.

      – У меня, Алексей Михайлович, натура не подходит для субординации.

      – Субординация нужна в пехоте. А наши войска – трудармия.

      Железнов прервался, потому что в дверь вежливо постучали. В комнату вплыла намакияженная, при золотых висюльках чернобровая соседка.

      – Я вам пирожков принесла.

      Железнов принял от нее блюдо.

      – За пирожки спасибо, а к мужикам, Наталья, не пр-риставай. Скоро твой на тр-рое суток приедет, ему и шевели бровями.

      – Какие глупости! – соседка фыркнула и ушла.

      – Между прочим, – сказал Железнов, – где-то в верхах крутится проект