Делай, что хочешь. Елена Николаевна Иваницкая

это?

      Герти присела и кончиком пальца тихонько провела по страшным клыкам.

      – Так удивительно, правда? Будто в стародавние времена. Это же древние галлы поклонялись дубам? Здесь надрублено. Тогда, во время событий, захватчики, комбатанты эти, дуб хотели срубить. Зачем, спрашивается? Не справились, бросили. А потом кто-то видите что придумал – вставил в пораненное место охотничий трофей. Может, в обозначение, что дуб тоже бился с захватчиками? С той стороны порублено сильнее, там целый череп вделан. Но не так странно и страшно. Сразу видно, что череп вепря, а здесь словно само дерево грозится.

      Мы медленно двинулись вокруг дуба. Череп белел плоским лбом довольно жутко, надо признаться. Вдруг сестры вскрикнули. Младшая прижалась к старшей. В темноте казалось, что с клыков каплет кровь.

      – Этого не было, не было! Смотрите, смотрите! – прошептала Герти то ли со страхом, то ли с восторгом.

      Кровь обернулась ниткой коралловых бус. Я почувствовал, что эта минута с ее зеленоватой тьмой и тайной действительно существует. Мы стояли, как будто ожидая чего-то. Герти сняла сережки и осторожно привесила их к бусам. Но тут же вскочила и выбежала из-под шатра ветвей. Марта догнала ее и, обняв, покружила на месте.

      – И что это значит?

      – Просто так, – смутилась Герти. – Нам всем на удачу.

      – А дуб тебе ответил?

      – Разве не слышали? Конечно, ответил.

      – Вы верите в приметы? – вмешался и я.

      – Да не верю я ни в какие приметы. Захотелось. Красиво. Как в сказке.

      – Значит, вы мне подарили удачу? И дуб, и месяц. Давайте увидимся завтра вечером, я тоже придумаю, что вам подарить.

      – Завтра вечером, – сообщила Марта, – мы с Юджиной уезжаем на кордон.

      От удивления я переспросил:

      – Вы – на кордон? Зачем?

      – Наша очередь в дозор. Мы же в ополчении.

      – Втроем в дозор? – не понимал я.

      – Герти в дозор еще не ездит…

      – До совершеннолетия устав не пускает! – крикнула через плечо опять убежавшая вперед Герти.

      В памяти промелькнуло что-то из прочитанного в детстве: «бесшумно снять часового»… «вырезанная дикарями застава»…

      – Завтра сменяются оба дозора, вот мы и едем с отрядом. На двое суток. Вы как обживетесь немножко, тоже ведь запишетесь в ополчение. Тогда вместе поедем.

      В словах Марты внятно звучало то самое, что называется давлением общественного мнения. Так это и делается, очаровательные губы произносят: «Вы ведь тоже, конечно…»

      – А если запишусь сегодня, как вернусь, – скажите только, у кого записаться, – я смогу поехать с вами?

      – Считайте, что записались у меня. Завтра собрание коллегии, я скажу капитану. – Не дожидаясь вопроса, Марта объяснила: – У нас начальник ополчения называется капитан. Это Стефан Борк, оружейник, вы с ним познакомились?

      – Да, видались. Сегодня же скажу ему, что готов ехать. – Я настаивал.

      – Это