Солист Большого театра. Матвей Хромченко

Оки, знакомства с интересными людьми, завязывались дружбы, не порываемые до последних лет, сыночка приняли в «правительственную» школу. (Тогда в 1-й класс зачисляли с восьми лет, а так как я декабрьский, то учиться начал перед самым концом полугодия).

      Начав с Запевалы («Евгений Онегин», за кулисами) и Волхва («Садко»), без фамилии на афише, вскоре стажёр выходит на сцену Филиала в трёх проходных, но уже афишных партиях: Запевала («Русалка»), Гастон («Травиата»), Борса («Риголетто»), завершив первые полгода, в мае 1935-го, вполне заметным для слушателя и критиков Филипетто («Четыре деспота»), в нём наследуя самим Жадану и Лемешеву!

С. Хромченко в роли Филипетто

      Вспоминая театральные годы, он благодарно писал о многих коллегах, начиная с Федора Годовкина и Михаила Новоженина, ныне практически забытых. Они, к нему приглядевшись и в него как человека поверив, подбадривали, приходя на его в «своих» ролях второго плана спектакли. Он же, хотя дипломником консерваторской аспирантуры спел Рудольфа («Богема»), эти вокальные партии считал очень для себя полезными: одно дело крохотный зал оперной студии с малым составом оркестра, и совсем другое в Филиале с мощным оркестром – преодолевая его звучание, голос певца должен долетать до галёрки.

      Небольсину (дирижировал «деспотами») новичок приглянулся, и вскоре он наказал ему подготовить с концертмейстером партию Джеральда. Как полагал отец, Делиб написал её для более крепкого тенора, поэтому надеялся в «Лакме» быть не занятым, но как человек дисциплинированный, партию выучил, спел худсовету, Василий Васильевич остался услышанным довольным и, включив в состав исполнителей, посоветовал «не забывать заглядывать в клавир» – на будущее.

      Оно настигло отца уже через неделю: утром вызванный к телефону, он услышал голос инспектора оперной труппы:

      – Вам-с, дорогой Соломон, вечером петь-с Джеральда!

      – Вы (имя-отчество), наверное, ошиблись номером, потому как никто другой знаете, что у меня не было не только спевок, ни одной сценической и оркестровой репетиции. А, кстати, кто сегодня назван в афише?

      – Могу-с сказать: Барсова, Рейзен, Гамрекели (с ними отец тогда знаком ещё не был), Лемешев!

      – Лемешев?! (Воображение тут же подсказало, что сотворят бесноватые «лемешистки» с заменившим Сергея Яковлевича новичком). Нет, позориться не желаю и категорически отказываюсь, в конце-то концов, и Жадан здоров, и Алексеев.

      На что инспектор уже сухо:

      – И всё же по закону театра петь вам, уважаемый С. М., придётся, так что приходите пораньше, чтобы портной успел подобрать вам офицерский френч. Кстати, могу вас успокоить: всю ответственность берёт на себя Василий Васильевич!

С. Хромченко в роли Джеральда

      Годы спустя отец вспоминал, как всех заразил своим волнением, кто-то ему даже какие-то капли успокоительные налил, портной, перемеряя несколько френчей – то пóлы коротки, то рукава длинные – приговаривал: ну, просто как на Вас сшито…

      А