Солист Большого театра. Матвей Хромченко

Владимира Дубровского (в опере «Дубровский» Э. Направника) и Индийского гостя (в опере «Садко» Н. Римского-Корсакова) (Музей ГАБТа)

      Ещё один уроженец Украины (Луганска) Иван Данилович был ярчайшей среди теноров звездой, хотя в те годы певцов звездами не звали. На гастролях группы солистов театра в Турции им восхитился президент Ататюрк, одарив его именным золотым портсигаром. На гастролях в Риге Владимира Ленского спели – в одном спектакле! – Жадан («Я люблю вас, Ольга…»), Лемешев («В вашем доме…») и Козловский («Куда, куда вы удалились»…), первый вызвал несмолкаемые овации, руководство театра умолило его продлить гастроли Фаустом и Герцогом, костюмы по просьбе советского посла в Латвии срочно доставили самолётом, случай беспрецедентный. Он часто выступал в Кремле – приглашал Хозяин. Но «минуй нас пуще всех печалей и барский гнев…». Перед войной И. Д. попал в опалу: выступая перед воинами-пограничниками на Дальнем Востоке, получил почётную грамоту из рук маршала В. Блюхера, там же на банкете провозгласил тост за защитников родины вместо обязательной здравицы Сталину, да ещё и в партию вступать отказался! В 1941-м, застряв на даче в захваченном гитлеровцами Подмосковье (дачный посёлок Большого в Манихино), вместе с несколькими коллегами по театру предпочёл уйти на Запад, после чего его фамилия в Советском Союзе не упоминалась. Услышать голос Жадана и узнать о его послевоенной судьбе можно в Интернете, я лишь добавлю, что в 1992-м ему всё же удалось посетить родину и обнять сына.

      Отдельная удача: в Малом зале консерватории Соломон был на последнем сольном концерте 75-летнего Леонида Собинова. Годом раньше юбиляр (кстати, у него был родной брат Сергей, также певец, для сцены Волгин) завершил оперную карьеру партией Ленского, в том спектакле Трике пел Иван Козловский, Зарецкого – Марк Рейзен, Ротного – Александр Пирогов.

      В Киеве проникать на симфонические концерты он мог редко, с деньгами на билеты было туго, теперь он навёрстывал упущённое на оркестровых вечерах Александра Орлова и Николая Голованова, Натана Рахлина и Василия Небольсина. Слушал и инструменталистов, вскоре лауреатов отечественных и зарубежных конкурсов: Якова Флиера и его тёзки Зака, Самуила Фурера, Герца Цомыка, Михаила Фихтенгольца: «для нас, провинциалов, – воспоминал отец, – это был нескончаемый праздник»[6].

      Живя в те годы в Москве, недопустимо было пропустить спектакли МХАТа с Аллой Тарасовой (Каренина) и Василием Качаловым (Барон, Тузенбах) и ГОСЭТ (Государственный еврейский театр), где зрителей, даже не знавших идиша, потрясали король Лир и его Шут – Соломон Михоэлс и Вениамин Зускин. А ещё были Малый с Верой Пашенной и Александром Остужевым, Третья студия МХАТа с Цецилией Мансуровой и Юрием Завадским: «я стал их ярым поклонником».

Василий Качалов с аспирантами консерватории: вверху первый слева Наум Хромченко, во втором ряду второй слева Соломон Хромченко

      Но главным – непрерывным – праздником были уроки с Ксенией Дорлиак[7] в классе сольного и с Анатолием Доливо камерного пения: выпускник

6

Влюблённый в классику, он и впоследствии, когда выпадал свободный вечер, старался попасть на концерты отечественных музыкантов и зарубежных гастролёров, уже в преклонном возрасте стоя, не успел купить билет, терпя боль в коленях, в Большом зале консерватории упивался исполнением Владимира Горовица. (Запись концерта неоднократно транслируется на канале «Культура», и на втором ярусе среди зрителей я вижу аплодирующего отца). С ним и мне выпало слышать Бостонский симфонический оркестр с Шарлем Мюншем, в исполнении которого я даже советский гимн не сразу узнал, так он замечательно прозвучал, Исаака Стерна и многих, многих других.

7

Выпускница Смольного института и Петербургской консерватории дебютировала в парижской «Гранд-Опера» в операх Вагнера: Елизавета («Тангейзер»), Элиза («Лоэнгрин»), Брунгильда («Валькирия»), удостоившись уникального ордена – Академической пальмы. После завершения оперной карьеры выступала с сольными концертами и с симфоническими оркестрами под управлением Глазунова, Самосуда, Клемперера, Онеггера. С 1930-го – профессор Московской консерватории, в 1932-34-м – декан вокального факультета. Среди её учеников, помимо дочери, Нины, камерной певицы, Яунзем и Янко, были солисты ГАБТ Киричек, Кругликова, Леонтьева, Талахадзе, Шумилова. Спустя полвека Янко и Хромченко рассказывали о своём педагоге на вечере её памяти