Выдуманный Жучок. Юлия Кузнецова

к девочке на рукав халата. Я слежу за ним и вдруг вижу – из кармана у девочки торчит брелок. И не просто брелок – связанный из ниток крошечный Майк Вазовски! Герой моего любимого мультика «Корпорация монстров»! Я разглядываю Майка во все глаза. Девочка вдруг поворачивается ко мне и спрашивает:

      – А что у тебя?

      Странно, дети не спрашивают о диагнозе. Это любимая тема разговоров у мам.

      – Просто шунт, – пожимаю я плечами, тут же вспоминаю об их зависти и спохватываюсь: – Но нужно каждые четыре года ложиться, чтобы его меняли.

      – Мне ложиться каждые четыре недели, – отмахивается девочка, – я спрашиваю, что у тебя на DVD.

      Она показывает на DVD-плеер, который сжимает в руках моя мама.

      – «Мой сосед Тоторо», «Новые приключения Красной Шапочки», «Мадагаскар», – радостно перечисляю я. – Хочешь, дам посмотреть? А ты мне дашь поиграть…

      – Ничего нам от вас не надо, – обрывает меня мама девочки и тянет дочь за руку: – Вставай, наша очередь.

      Во взгляде моей мамы ясно читается: «Я-тебе-говорила». Но я думаю о Майке Вазовски. Меня поражает догадка: может, она сама его связала?! Это было бы круто, очень круто.

      Они выходят минут через двадцать. У девочки лицо недоумевающее, у мамы – испуганное.

      – Что, мне правда лучше? – спрашивает девочка.

      – Тише, Анька, не сглазь! – шипит её мать.

      Моя мама берёт меня за руку. У неё ледяная рука.

      – Надо было выкурить сигарету, – вздыхает она.

      Жучок кивает: он знает, какие слабые нервы у моей мамы. А узист не знает: он говорит, что ничего хорошего в моей голове не видит.

      Мама зеленеет.

      – И плохого тоже, – запоздало добавляет узист. – И вообще, она у вас худенькая такая. Вот перед вами девочка была. Она потолще вашей, хотя и после химии. Всё дело в белковых коктейлях.

      Я давно заметила – в больнице всё наоборот. Врачи любят давать советы, как нас кормить. Медсёстры и нянечки – как лечить. Дети утешают мам, а не наоборот.

      – За что мне это? – чуть не плачет мама в коридоре нашего отделения.

      – Мам, да ладно. Он же сказал: ничего плохого. Всё идёт как надо. Операция только вчера была. Ты забыла: я тебе после наркоза сразу улыбнулась! Игорь Маркович сказал, что это самое главное.

      – А вдруг шунт не приживётся?

      – Через неделю увидим.

      – Ещё неделю спать на стуле и не мыться? Я не могу больше.

      – Да ладно. Мам, а ты видела, какой брелок у этой Ани был классный? В виде Вазовски?

      – Нет!

      – Жаль. Мне бы такой, и я была бы самым счастливым человеком на свете.

      – Не брелок тебе, а здоровье надо! – в сердцах роняет мама и решительным шагом идёт в палату интенсивной терапии, где лежит Аня.

      – Извините, – говорит моя мама Аниной, – а где вы покупаете белковые коктейли?

      – Я с вами разговаривать не стану, – отрезает Анина мама. – У вас такой вид, будто у нас чума, а не рак.

      Она говорит яростным шёпотом – в двух метрах от Аниной ноги спит грудной ребёнок с перевязанной головой.

      – Да нет