Фантастиш блястиш. Григорий Аркатов

для пущей эффектности мне поддали пендаля, так что я, сделав четверть сальто в воздухе, приземлился на мостовую. Было неприятно, больно и унизительно.

      Пытаясь очухаться после падения и подняться, я увидел как к Дотцу и его напарнику, которые стояли на крыльце и посмеивались над своей гениальной выходкой, подошел какой-то парень.

      У меня не было ни сил, не вдохновения его рассматривать. Просто обычный чувак приличного вида с небольшой бородкой на лице. Он бросил взгляд на меня, потом на моих мучителей и обратился к ним со словами:

      – Закурить не найдется?

      «Нет», – подумал я, – «Тебе не судьба за меня заступиться. Куда важнее надышаться дымом».

      Раздумья отвлекли меня от реальности. И тут произошло нечто весьма странное.

      – Хлоп!.. Хлоп!..

      Пока Дотц с напарником рыскали по карманам, тот парень, что стрелял сигарету, расстрелял их в упор и теперь смотрел на меня, сжимая дымящийся ствол в своей руке.

      – Никуда не уходи, – сказал он и скрылся в «Рогах и копытах».

      Через минуту я услышал еще один выстрел, а потом парень с пистолетом вернулся. Порыскав в карманах у Дотца, он отыскал ключи от машины, а после подошел ко мне и протянул руку.

      – Давид.

      – Геннадий, – ответил я, с недоверием пожимая руку.

      – Садись в машину.

      Мне не хотелось становиться жертвой повторного похищения, и в тоже время я не собирался оставаться на месте тройного убийства. Видя мои колебания, Давид взял меня за руку и, глядя в глаза, сказал:

      – Все будет хорошо. Я – друг.

      И мне почему-то захотелось ему поверить. Потирая ушибленные места, я вернулся на заднее сиденье, Давид сел за руль. Через секунду мы были в движении, а когда оказались достаточно далеко, я спросил:

      – Кто ты?

      Ответ оказался неплохим сюрпризом.

      – Я знал твоего отца.

      Тема отцовства в моей биографии одна из самых болезненных.

      И дело совсем не в личностных качествах моего папаши. Да и откуда мне знать, был ли он плохим или хорошим, если я вообще не знал его.

      И все потому, что этот гад куда-то исчез почти сразу после моего рождения, оставив тем самым своего сынка на попечение психопатической мамаши.

      Впрочем, неудивительно, что он от нее сбежал, ведь я сделал тоже самое.

      – Что за бред? – недоверие всегда лучший способ защиты.

      Но Давид не был настроен сражаться в играх разума.

      – Давай решим это позже, – сказал он.

      И я, понимая, что кроме него нет других желающих решать мои проблемы, не стал строить из себя принцессу. Да и так ли было важно, знал ли кто-то моего отца или нет? Я уж точно его не знал. И по внутренним ощущениям потерял не так уж и много.

      Исколесив несколько улочек, Давид припарковал тачку в какой-то глухомани, а потом, выбираясь из машины, пояснил:

      – Дальше пойдем пешком.

      Я беспрекословно поддался его требованиям, тем более что другие варианты действий не падали с неба. Мы шли долго и нудно. Временами приходилось пробираться дворами или пролазить сквозь дыры в стальных