.

господин Чайкенфегель.

      Столоначальник встретил меня как всегда радушно, однако это совершенно не сулило решения моих проблем.

      – У вас есть для меня новости?

      Чиновник спонтанно насупился и сделал вид, что что-то ищет на своем письменном столе.

      Через полчаса изощренных поисков он, наконец, воскликнул, – «Ах, да вот же она!» – и схватил бумагу, все это время лежавшую у него под носом.

      – Вам разрешается выехать в четверг, – сообщил чиновник, изобразив совершение обряда ознакомления с содержимым документа.

      Живущая в моей голове электронно-вычислительная машина по фамилии «мозг» принялась отчаянно перемалывать полученную информацию, жутко скрипя несмазанными деталями.

      – Но ведь сегодня понедельник! – раздраженно воскликнул я.

      – Мне очень жаль, господин Чайкенфегель, но это максимум моих возможностей.

      – Ладно, – ответил я, поумерив свой пыл, – Спасибо и на этом.

      Спустя три часа я вышел на улицу, держа в руках папку со всеми документами, которые требовались для непродолжительной иммиграции в Эфиопию.

      Вернувшись домой, я долго топтался в прихожей, репетируя показательное выступление аборигенов племени тумба-юмба. Когда же руки и ноги слегка оттаяли, я зашел на кухню с твердым намерением согреть чайник. Но тут я заметил стоящую под окном «Ниву».

      Собираясь поутру в «бумажный дом», я видел, как ее хозяин пытался оживить мотор. Машина стояла на том же месте, дверца была распахнута, но движений человеческих существ в ней или рядом не отмечалось.

      – Пойду помогу бедолаге, – решил я.

      Однако когда я оказался перед машиной, крупнозернистые мурашки забегали по моей спине и я впервые в жизни ужаснулся. На месте водителя сидело то, что когда-то было хозяином авто, а теперь представляло собой посиневший и покрытый инеем труп, который скрюченными пальцами впился в ключи зажигания.

      В порыве ужаса и отвращения я собрался бежать прочь, но чудовищный грохот заставил меня обернуться.

      – Твою мать, – прошептал я под впечатлением от увиденного.

      Сметая у себя на пути здания, столбы электропередач, одиночно стоящие деревья и другие псевдопрепятствия, на меня неслась гигантская ледяная глыба. Бежать было бесполезно, и я понял, что это конец.

      Когда она поглотила меня и все прилежащее, я был все еще жив и думал о том, что все могло сложиться иначе…».

      После легкого подрагивания мои глаза открылись. Ночь прошла и уже рассвело. Попытка сползти с постели отдалась болью во всем теле, но горячая ванна вернула меня в строй. Отыскав в шкафу чистую одежду, я оделся. После этого сунулся в холодильник. Там было шаром покати, а желудок настойчиво требовал пополнения. Пришлось идти в магазин.

      Удивительно, но когда я вышел на улицу, то не увидел того, чего с таким садистским и неистовым нетерпением ожидал. Не было ни беспорядков, ни митингов, ни этнических чисток. Все кругом выглядело совершенно спокойным. Будто ничего не произошло. Словно то, что случилось, на деле явилось очередной сплетней, которую тут же наглухо позабыли по причине ненужности