.

сказал я таким голосом, словно находился не под дверью офиса Петрульдиуса, а где-то в космосе.

      Но Наталью совершенно не интересовала интонация моих ответов. Всего важнее для нее на тот момент было:

      – Почему ты оставил меня, не сказав ни слова?

      Отговорка соскочила с языка сама собой:

      – Ты была в ванной, и я не стал тебя беспокоить.

      Почти правда, а может и нечто противоположное.

      – Ты вернешься?

      – Конечно.

      – Я люблю тебя.

      – Я тоже.

      Телефон замолк, оставив в душе осадок грусти. Тяжелый вздох сопроводил тяжелый взгляд на вход в «Центр экспериментальной медицины».

      «Наверное, опять придется ждать», – подумал я и нажал на кнопку.

      То, что случилось далее, было более чем неожиданно. Яркая вспышка света, а потом помню только, как стал медленно проваливаться в глубокую темную яму. Время и пространство исчезло. Очнулся я, лежа в клумбе, как раз посреди грядки с лукоподобным цветами.

      В голове гудело то ли от воя приближающихся сирен, то ли от землетрясения в мозгах. Не суть важно. Попытавшись подняться, я сбросил с себя входную дверь из пластика. Ее внешняя поверхность спасла мне жизнь, а внутренняя основательно спеклась.

      Сирены приближались с каждой секундой.

      «Валить бы отсюда», – подсказывал внутренний голос.

      Случайный прохожий уставился на меня как на примадонну и попытался выказать учтивость:

      – Вы в порядке?

      – В полном, – отвечал я, поднимаясь с колен.

      Не прошло и минуты, как объявилось еще несколько искателей зрелищ, которые тут же распоясали свои слащавые речи и внесли критические замечания:

      – Негодники!.. Натворили бед!..

      Когда стало ясно, что все мои кости целы и на месте, я бросил прощальный взгляд на то, что осталось от «Центра» и поспешил скрыться дворами.

      – А этот куда? – доносилось в след.

      «Куда надо», – думал я.

      Мои странствия среди окольных путей длились почти вечность. За это время многие люди шарахались от меня, испуганные моим видом, а я шарахался от них, испуганный их присутствием. Ближе к вечеру я добрался до своей квартиры. Дрожь в руках долгое время не позволяла попасть ключом в замочную скважину. Куда проще оказалось скинуть ботинки и всю остальную, пришедшую в негодность, одежду.

      Наспех обмывшись, я нырнул с головой в кровать и отрубился. И мне что-то приснилось. Что-то что действительно было сном…

      «Ненавижу зиму! Вот, блин, угораздило родиться в умеренной зоне.

      Пробираясь между грязно-серых многоэтажек, я пытался идти как можно быстрее. С одной стороны это позволяло выделять небольшое количество механического тепла, а с другой – попросту успеть не замерзнуть.

      – В некоторых районах к вечеру может резко похолодать, – сообщил усатый телеведущий в утреннем выпуске новостей.

      При этом вставная челюсть очередного метеобога так комично пыталась выпрыгнуть из его рта, что я с превеликим трудом удержался от истерической смехопатии.

      – Можно