Раб человеческий. Роман. Зарина Карлович

и все. Не успел я сказать, чтобы не заходила и что я зайду к ней сам, из трубки доносились гудки.

      Я ждал вечера: что – то будет.

      Глава 10. Магда

      Вечером в прихожей красовалась пара нарядных красных сапожков. Из бутика – сразу видно. Но для наших сугробов придется ей купить нечто менее гламурное. «Дыша духами и туманами», выплыла она из комнаты в коричневом шелковом костюме, пошитом, само собой, у хорошей портнихи. Я обнял ее и задохнулся в облаке ледяного звука, воспарившего от низов небесно-голубого сопрано до непозволительного верха белого дисканта.

      Но воскликнуть: «Милая, зачем ты надушилась?», значило испортить вечер. Это ни к чему. Прошел в дальнюю комнату и сделал ошибку: поставил на вибрацию.

      Пили чай – надо было как-то греться в этом ледяном доме – от ледяных сердец мало пользы. Она жаловалась на прорабов и водил: мухлюют, пьют, накалывают. Я думал о телефоне в дальней комнате. Наконец, пока Макс показывал ей, как надо строить пирамидку так, чтобы она никогда не падала, я выскользнул в дальнюю комнату. Пропущенных звонков не было. Выдохнул: забыла, обманула. Это спасало все: я жалел, что позвонил.

      Откупорили красное. Как-то сразу отпустило: мы приспустили бы галстуки, если бы они у нас были. Она откинулась на диванчике, закрутила пальчиком прядку. Я рассказал ей, как устраивался на свои первые работы, как толстые тетки швыряли мне в лицо мой синий паспорт, стыдя его цветом, как носился за клиентами. А эта странная фраза: «Я Вам наберу». Что наберут, куда?.. Стоял, уточнял. Потом дошло. Неужели нельзя сказать просто «позвоню»? У нас, например, так и говорят.

      Она смеялась, кивала. Пора было уже заговорить об этом. И это было неподъемно.

      Крича еще из комнаты, ворвался Максимка:

      Папа, папа! Телефон взонит!

      Он сунул мне в руку разрывающийся аппарат. Я нажал на отбой.

      Шесть пропущенных. Эля.

      Кто это? – пропела Магда.

      Да так. Я тут… звонил насчет билетов, узнавал стоимость. Вот, просчитали, видимо.

      Она взглянула на часы.

      В одиннадцатом часу вечера? Что за контора?

      – Магда, понимаешь… наверное, я не люблю тебя. Мне нужны деньги, и я рассчитываю на твои. А звонила мне Эля… —

      …так надо было мне сказать.

      Но я выключил телефон и отнес его в дальнюю комнату. Стыд свой я давно завесил тряпкой.

      Магда приезжала каждый вечер. Снова пили чай – единственное, что никогда не заканчивалось в этом доме. Кивали, улыбались одним ртом, пытаясь собрать разбитые вдрызг отношения. Я ждал. А она все молчала. И о Петре никогда не говорила.

      Нужно было уже брать билеты, время уходило, а я все не знал, решила ли она ехать.

      Задаренный с ног до головы Макс носился безумный от машинок, бассейнов, поездок в боулинг и… любви. И от того, что теперь больше не ругает размякшая баба Инга. Рана от потери матери затягивалась.

      – Мне нужна семья, – говорила Магда.

      А мне нужны деньги, – думал я.

      Ей нужен был ребенок. Мне –